Тошкент вақти - 
Журнал Ҳаракат
№3 (14) 1998. Сайловлар арафасида сиёсат
Абдурахим Пулат. -
Узбекистонда режим ва мухолифат.
РЕЖИМ И ОППОЗИЦИЯ В УЗБЕКИСТАНЕ
(Выступление в фонде Корнеги за Международный Мир, Вашингтон, 30 июня 1998 г.)
Абдурахим Пулат
"Бирлик" халк харакати МК ва
Бирлик партияси раиси
Немного истории
Для начала немного похвастаюсь. Вот у меня в руках фотокопия моей статьи, опубликованной в свое время в самиздатовской газете “Демократик Узбекистон”. Статья датирована декабрем 1990 года и называется “Узбекистан на пороге независимой диктатуры”. Тогда многие улыбались прочитав статью. Улыбались не за предсказание диктатуры, так как в то время для большинства людей казалось, что совершенно не важно, какая будет независимость, главное добиться ее, а потом можно и подумать о характере будущего режима. Поэтому, думаю всем ясно, улыбались над предсказанием близкой независимости, которая по моим соображениям была на пороге, а многие думали, что это очень далекая мечта.
Сейчас я должен был бы гордиться, что мои предсказания сбились. Но на самом деле, приходиться сожлеть, что все случилось строго по предсказанию.
Сразу после установления “независимой диктатуры” в Узбекистане, началась кампания террора против активистов демократического движения. После двух покушений на мою жизнь, я не стал дожидаться третьего, и в самом конце 1992 года вынужден был покинуть страну. Сначала уехал в Москву, затем в Баку, и в конце концов эмигрировал в Турцию. То же самое сделали многие активисты оппозиции.
Тогда перед нами встали вопросы: Что делать? Как будут разворачиваться события в Узбекистане? Ответ на второй вопрос упростил бы поиск ответа на первый вопрос и одновременно, во-многом определил бы стратегию нашей деятельности на будущее. Каждая из существующих оппозиционных групп пыталась по-своему найти ответы и пути выхода из существующего положения. Кто-то видел спасения только в исламе, кто-то прикрываясь лозунгом “Клин клином вышибают” взерьез начал думать о деятельности, основанной на использовании насилия.
Я тоже пытался ответить на поставленные вопросы. В частности, в концентрированном виде мои мысли были высказаны в ходе беседы на радио Свобода 2 ноября 1993 года, текст которой опубликован в книге “Абдурахим Пулат на Свободе”, изданной в 1995 году в Турции: Думаю, у нас остается один выход. Когда-то было достигнуто, что сам Горбачев начал демократические реформы. Аналогично, надо добиться, чтобы руководство Узбекистана само начало реформировать общество и открыл путь к демократии. Конечно, Каримов не Горбачев, и наше руководители не такие простаки, чтобы начать пилить сук на котором сами сидят. И конечно, они будут делать это не по своей воле. Но мы тоже не из тех, кто ищет легкую работу.
В то время, когда многие думали, что диктатура в Узбекистане достаточно укрепилась и президент Узбекистана уже спокойно думает о своем наследнике на свое “престол” из числа своих детей, делать такое заявление казалось легкомысленным, если не сказать фантазерством.
Однако посмотрите, что потом случилось. Оказавшись перед угрозой быть изолированным от мирового сообщества, Каримов уже через 2-3 года начал освобождать политзаключенных, и теперь неустанно говорить о необходимости демократических реформ, о свободе слова и совести, о правах человека. А раньше с его уст не сходили слова о неготовности узбекского общества к демократии.
Я не хочу сказать, что такой поворот в политике узбекского правительства есть заслуга только демократической оппозиции, но никто не может отрицать и нашу немаловажную роль. Но разговор сейчас не об этом. Разговор о том, как начали сбываться наши предсказания и в данном вопросе.
Да, правда, пока Каримов дальше слов не пошел. Однако, надо помнить, Горбачев в свое время три года говорил о необходимости перемен в советском обществе, о необходимости участия широких слоев населения в осуществлении перемен. Только в конце третьего года общества в Советском Союзе зашевелилось и подули ветры демократии. А наш Каримов, если позволите пошутить, говорит всего два года. К тому же, он не Горбачев, так что, все у нас впереди.
А что впереди?
Я рассказал о двух своих предсказаниях, если быть точным, о рассчетах, основанных на анализе тенденций в общественно-политической жизни нашего общества, с единственной целью. А именно, с целью перейти от прошлого к будущему, и рассказать о планах на будущее, которые хотя и основаны на нашем понимании хода развития событий на сегодняшний день, некоторым они могут показаться идеалистическими.
Наши понимание хода развития событий основано на том, что в Узбекистане в течение ближайших 1,5-2 лет начнуться действительные перемены в смысле развития демократии. Почему я так считаю?
Как я уже говорил выше, президент Узбекистана теперь постоянно твердить о необходимости перемен. Но пока общество молчить. Так долго продолжаться не может. Если говорить языком математики, мы находимся в точке неустойчивого равновесия. Удержать общество в такой точке долго невозможно. Скоро в обществе появяться силы, которые сочтут нужным проверить истинность слов президента. Тогда у руководства Узбекистана будут два возможных пути: либо дать этим силам возможность развиваться, что равносильно началу демократических перемен, либо начав новую волну репрессий, задушить все начинания в зародыше.
Я думаю, процессы пойдуть первым путем. Мои предсказания основаны не только на древнегреческой мудрости, гласившей “Нельзя дважды войти войти в одну и ту же реку” и на русской пословице “Нельзя дважды выстрелить в одну точку”, имея в виду то, что руководство Узбекистана уже испробовавший второй путь в 1992-1993 годах, не смеет его повторить еще раз. Ибо, в таком случае, оно будет так дискредитировано, что вряд ли когда-либо восстановит свой авторитет на международной арене.
Исходя из этих рассуждений я верю, что в Узбекистане скоро будут перемены к лучшему, в первую очередь, в политической сфере.
Почему сперва политика?
Да, почему изменения коснуться, в первую очередь, политики? Ведь многие ждут перемен, если они вообще будут, сначала в экономике. Да и узбекское руководство, кажется, больше склонно к переменам именно в этой области.
Но, я думаю, все должно начаться и начнеться с политики, ибо основной преградой на пути экономических реформ является зокостенелая политическая система, которая по-существу есть старая советская система.
Пусть никто не обманывает себя мыслью, что теперь в Узбекистане нет коммунистической партии и коммунистической идеологии, и потому сущность власти здесь изменилось. Коммунисты и их идеология играли решающую роль только при становлении советской власти. Хотя они и в дальнейшем оставались частью советской системы и были важным инструментом в деле поддержания народа в повиновении с помощью лжи и обмана, правила балом номенклатура. То, что в 1988-91 годах коммунистические партии и их идеология так быстро пали повсеместно во всем восточном блоке, а номенклатура продолжает властвовать почти повсеместно и сейчас, есть одно из доказательств сказанного.
Да, основой советского режима в его последний период была не компартия, а номенклатура и КГБ. Не партия была рулевой и не она подпитывала номенклатуру кадрами. Я сам был членом КПСС, таких как я было еще 19 миллион человек. Они никакого влияния на власть не оказывали, их шансы попасть в правящую номенклатуру были мизерными. Номенклатура выбирала себе новых членов сама, и если выбранный человек не был членом КПСС, его автоматически принимали и в партию. Это был чисто формальный акт. Я не собираюсь свести роль КПСС в обществе к нулю и, что особенно важно, оправдать ее преступный характер в целом, но то, что от ее имени именно номенклатура правила страной, именно она убивала на корню всякую инциативу снизу и не допускала никаких реформ в обществе бессомненно.
Иногда, некоторые исследователи, наблюдающие за процессами в Узбекистане выражают мысль, что здесь, хотя и формально, существует многопартийность и некоторые из них в перспективе могут стать оппозиционными, что может открыть путь к демократическим переменам. Я думаю, что пока номенклатура не разрешит, ничего не измениться. Чтобы не углубляться в этот вопрос, напомню то, что было в таких странах как Болгария и Польша в советское время. У них более сорока лет была формально многопартийность, но никакой оппозицией и не пахло. Есть и более свежий пример. Когда созданная самими властями Узбекистана в 1990 году партия Эрк под огнем критики истинных оппозиционеров в 1992 году попыталась стать более независимой, его моментально разогнали те же власти.
Номенклатуру, являющейся основной преградой на пути всяких перемен, в особенности, на пути экономических реформ, может преодолеть только демократия. Вот почему номенклатура Узбекистана не хочет демократию, и по своей воле ее не допустить. Ее может заставить сделать это еще не признанная властями оппозиция, опирающаяся на моральную поддержку мирового демократического сообщества. Я думаю, экономический кризис, разразивщийся в странах Восточной Азии, также заставить властей Узбекистане посмотреть на положение вещей по иному.
Командное управление рыночной экономикой
Теперь об экономике Узбекистана. Я здесь не собираюсь пространно рассказывать о катострофическом положении экономики Узбекистана, об обнищании подавляющего большинства населения, особенно сельского, так как это общеизвестно. Я хочу акцентировать внимание на том факте, что главным виновником всего этого является правительство, которое все еще ориентируется не на рыночноые отношения, что позволило бы выйти из кризиса, а на централизованное управление экономокой, являющейся первопричиной существующего кризиса.
В то же время правительство, чтобы завоевать доверие международных финансовых кругов, пытается представить дело таким образом, как будто экономические реформы идут полным ходом.
Как известно, в основе экономических реформ во всем постсоветском пространстве лежит процесс разгосударствления экономики. Показательны в этом отношении итоги узбекской экономики за 1997 год. Официально объявлено, что свыше 80% валового национального продукта в республике произведено в негосударственном секторе. Такое впечатление, что в Узбекистане разгосударствление экономики заканчивается. Но этот показатель и подобные цифры рассчитаны на простаков, хотя чисто формально, они могут быть и верными. В чем тут дело?
Узбекистан аграрная страна. В аграрном секторе доминируют колхозы, которые чисто формально считаются негосударственными предприятиями. Если исходить из этой логики, еще в Советском Союзе почти вся сельскохозяйственная продукция производилась в негосударственном секторе. Не смешно?
И смешно, и печально. Но узбекская номенклатура пошла еще дальше. Большинство крупных промышленных предприятий республики в одночасье объявлены акционерными. Теперь они как бы негосударственные и указанная цифра чисто формально правильная. А на самом деле положение такое, что акционерные предприятия настолько негосударственные, насколько колхозы самостоятельны.
Если бы в Узбекисане правили законы, а не номенклатура, эти “акционерные” предприятия, так же как и колхозы, постепенно могли превратиться в самостоятельные от государства структуры. Но пока командует номенклатура, этому не бывать. Самый наглядный пример тому опять те же колхозы, которые за 50-60 лет своего существования по-существу не изменились.
Своевластие и единовластие огромной по размерам номенклатуры, которя живет именно за счет государственного сектора экономики и поэтому является заклятым врагом приватизации, могутт быть ограничены только в условиях существования сильной политической оппозиции. То, что в ближайщем будущем номенклатура снимет барьеры на пути существования политической оппозиции, которая впоследствие станеть могильщиком для своевластия номенклатуры и ограничить ее поле деятельности стргогими законами, кажется невероятным. Но не надо забывать, что не всегда логика событий подчиняется логике вещей. Здесь, в качестве примера, уместно опять напомнить последние события в Восточной Азии
Вахабизм вместо фундаментализма
Для оправдания своей политики подавления всякого инакомыслия правящая номенклатура Узбекистана сначала пыталась использовать тезис об экстремизме политической оппозиции, в первую очередь ее наиболее сильной организации - “Бирлик”а. Когда этот тезис не был воспринять международным сообществом, в качестве весомого аргумента, власти стали акцентировать на другой несуществующий козирь - угроза исламкого фундаментализма. Узбекская оппозиция исходить из убеждения, что в нашем регионе угроза исламского фундаментализма существует только теоретически. В обществе с высоким образовательным уровнем и опытом свыше 70 летнего проживания в условиях светского государства, на самом деле, трудно найти предпосылки для такой угрозы.
Руководители нашего государства с первых дней независимости говорят о существовании неких исламских экстремистов. Это и понятно. Всякой диктатуре нужен образ врага. Но словам никто не верить. Нужны доказательства. И вот 1997 год предоставил властям удобный случай. В Ферганской долине убиты несколько милиционеров. Убийцы были пойманы и сразу объявлены “вахабистами”. Видимо, слово “фундаментализм” набило такую оскомину, что власти решили пополнить свой лексикон новым пугалом.
Однако, тщательно подготовленный властями судебный процесс лопнул как мылний пузырь. Оказывается, убийцы не принадлежат никакой организации, не имели никаких политических целей. Хвала властям за то, что убийцы понесли наказание по закону, но где “вахабистский” след? Его просто нет.
Это громкий процесс еще раз доказал отсутствие в нашей стране организованной силы, имеющую цель построения государства с шариатской основой. С другой стороны, этот же процесс показал отсутствие у властей широкого поля маневров для оправдания своей репрессивной политики.
Конечно, нельзя полностью закрывать глаза на то, что узбекскистанцам, бывшим в рядах таджикской вооруженной оппозиции, не позволили вернуться из Афганистана в Таджикистан, и есть большая вероятность того, что они попадут под влияние талибов. Но, это было сделано, скорее всего, по требованию узбекского руководства, значить, это очередная ошибка лиц, ничего не знающих кроме языка давления и ультиматума пока сами силны. Тем не менее, я не считаю, что находящиеся в Афганистане узбекские силы найдут ощутимую поддержку среди населения. Они могут стать довольно сильной только при объединении с национально-демократическими организациями, анологично тому, что произошло в Таджикистане в 1991-1992 годах. Но вероятность такого исхода мизерная.
Планы оппозиции
Что будет делать оппозиция в таких условиях? Сразу надо сказать, чо узбекская оппозиция несмотря на террор властей выжила. Сейчас она набирает силы занова, и как это бывает в таких случаях, не имеет достаточного времени для этого, так как в ближайшем будущем ее ждут большие политические события, которые будут серьезным экзаменом для нее. Что я имею в виду?
Согласно действующим законам в 1999 году в Узбекистане должны состояться парла-ментские, в 2000 году - президентские выборы.
Может быть, это выглядить алогичным, когда лидер в изгнании по существу запрещенной политической партии говорить о подготовке к выборам, которых и выборами трудно назвать. Это выборы советского образца. Но, я говорю именно о подготовке к этим выборам. Мы не будем призывать людей бойкоторовать выборы. Наша тактика в этих выборах будет следующей.
Парламентские выборы. Сначала, мы будем добиваться официальной регистрации и законного участия в выборах. Если это не удасться, то силами активистов на местах попытаемся повлиять на процесс выдвыжения кандидатов в депутаты, чтобы по возможности больше прогрессивно настроенных людей, включая близких к оппозиции людей, вошли в избирательные бюллетени.
А на заключительном этапе предвыборной кампании мы выберим в каждом избирательном округе одного наиболее близкого по политическим взглядам к нам человека из числа официальных кандидатов, и будем открыто вести агитацию в его пользу, одновременно объясняя избирателям мотивы нашего выбора.
Одним словом, мы будем рассматривать предстоящие выборы как шанс для существенного повышения активности наших местных организаций.
То же самое относиться и к президентским выборам 2000 года. Но, здесь у нас есть возможность, хотя формально не от имени нашей организации, выдвинут своего кандидата. Этого нам позволяет закон, согласно которой избиратели могут напрямую выдвинуть кандидата в президенты, собрав 65 тысяч подписей в его поддержку.
Это может быть также хорошим шансом для консолидации всей оппозиции. Надо стремиться выдвинуть от имени оппозиции единого кандидата в президенты. “Бирлик” будет предлагать всем оппозиционным организациям кандидатами для выдвыжения кандидатом в президенты Узбекистана бывшего вице-президента и премьер министра Узбекистана Шукрулло Мирсаидова и одного из организаторов “Бирлик”а, ныне вице-президента Академии Наук Узбекистана Бекжана Ташмухамедова.
Другая важная задача оппозиции - прорвать информационную блокаду, устроенную властями Узбекистана против своего народа. Я думаю, здесь тоже нет необходимости повторять всем изаестные факты о том, что в Узбекистане нет свободной прессы, что официальные издания находятся под жесткой цензурой и т.п. И поэтому расскажу о нашей активности в этой сфере.
Оппозиция работает в этом направлении уже в течении нескольких лет. В России издаются две газеты на узбекском языке - “Мустакил хафталик” и “Бирлик”, а начиная с 1995 года - в качестве издания Совета координации деятельности демократических движений Узбекистана - журнал “Харакат”. Весь тираж газет и журнала доставляется в Узбекистан и распространяется силами активистов оппозиции, ядро которой как и ранее составляют Народное движение Узбекистана “Бирлик” и партия Бирлик. Сейчас все эти издания будут сосредатачивать свое внимание на предстоящих выборах. В связи с этим становиться актуальным вопрос увеличения тиража этих изданий от 2-3 до 10-15 тысяч. В настоящее время мы работаем над реализацией такого проекта.
Подготовка к предстоящим выборам, как я уже говорил, рассматривается как важный этап на трудном пути становления узбекской демократической оппозиции. Поэтому, я решил, несмотря существующую опсность для своей жизни, вернуться на родину и возглавить предвыборную кампанию нашей организации на месте. Свое пребывание в настоящее время в США я рассматриваю как подготовка политической почвы для возврашения. Другая причина того, что я не возвращаюсь немедленно, связана с моими предсказаниями о начале существенных перемен в Узбекистане через 1,5-2 года. С учетом всех обстоятельств, я могу говорить о возвращении в течение следующего года, естественно, намного раньше начала предвыборных кампаний. И очень мажет быть, что ожидаемые изменения в Узбекистане будут так же связаны с возвращением наиболее видных активистов, сейчас проживающих за границей, на родину в ближайшее время. Я говорю об этом смело, так как знаю, многие хотят последовать моему примеру.
Запад нам поможет?
И наконец последний вопрос, на котором я хотел бы остановиться. Это политика западных стран в отношении правительства Узбекистана и Узбекистана в целом.
Я сразу хочу сказать, что даже в самые трудные для себя времена, демократическая оппозиция Узбекистана не призывала свободный мир изолировать неше правительства на международном уровне, ни в политической, ни в экономической или в других сферах из-за его открытого террора против мирной оппозиции. Мы считаем и продолжаем считать, что вовлечение Узбекистана в международные интеграционные процессы сделают его более открытым, что в свою очередь, будет стимулировать развитие демократии, независимо от того, желает правительство этого или нет. Конечно, только это обстоятельство не обеспечить желаемую скорость перемен. Главное, необходимо, чтобы демократические движения Узбекистана при моральной поддержке международной общественности усилили свою активность. Моральная поддержка, в первую очередь, должна состоят из постоянного напоминания узбекскому правительству его международных обязательств в области демократии и прав человека и публичного осуждения любых негативных шагов правительства Узбекистана в этих сферах.
Именно сочетание всех этих обстоятельств привело к тому, что террор против оппозиции в Узбекистане был остановлен, правительство начало говорить о демократии, свободе слова, о правах человека и т.п. Значит, общие усилия всех сторон, направленное на смягчение политики узбекского руководства, были успешними. Я уверен, что оснований для изменения данного курса еще нет.
Однако, на Западе, в частности, в США сейчас кажется подули иные ветры. Здесь начали говорить о следующем. Россия пытается восстановить свое влияние в бывших своих колониях. Это не в интересах всего мира. Узбекистан, как потенциально самая влиятельная страна в центральноазиатском регионе, и его президент Каримов могут стать ядром сил, противостоящих экспансии России. Каримов своим независимым от России поведением ясно показывает свою готовность к такой роли. Поэтому надо всячески поддержать режим в Узбекистане, если даже ради этого придеться иногда закрывать глаза на нарушение общепризнанных норм в области демократии и прав человека.
Если дело обстояло бы на самом деле так, и прездент Каримов действительно противостоял бы против российской экспансии, укрепляя независимость Узбекистана, оппозиция, рожденная в борьбе за независимость, безусловно поддержала бы его усилия в этом направлении. Хочу подчеркнуть, что речь идет о противостоянии против российской экспансии, а не противостоянии России вообще.
А что происходит в действительности. Хотя создается впечатление, что на встречах глав государств СНГ Каримов пусть и редко противопоставляет себя российской позиции, часто говорить о неработоспособности Содружества и ратует на словах за развитие двусторонних отношений между государствами, это не имеет существенного значения. Это, так сказать, для публики. Ведь, судьба СНГ решается не на саммитах. Все решается в таких органах как Совет министров обороны СНГ, Совет министров иностранных дел СНГ, Совет министров внутренних дел СНГ, Совет руководителей комитетов безопасности СНГ, Совет министров финансов СНГ и т.п. Практически во всех Советах председателями являются соответствующие министры России, т.е нет никакого сомнения, что СНГ является более мягкой формой бывшей империи. И я знаю точно, что в этих Советах самыми активными сторонниками укрепления СНГ являются наши узбекские министры.
Если для кого-то эти доводы покажутся абстрактными, приведу два очень конкретных примера.
Первый пример. В советское время, первые секретари республиканских компартий, фактически - наместники Москвы, назначались, в основном, из числа представителей местных национальностей. Вторым секретарем назначали, присланного из центра русского. Он был как бы надзирателем Москвы по партийной линии, по линии ЦК.
Но, всегда был еще второй надзиратель по линии КГБ. Он официально назывался, что-то вроде, помощника-секретаря Первого секретаря компартии республики, но фактически был его советником. Все встречи првого секретаря, его телефонные разговоры осуществлялись через этого помощника. Все бумаги на подпись шли через него. Высокопоставленные чиновники партии и правительства прежде чем пойти к первому секретарю по тем или иным вопросвм, сначала в частном порядке советовались с ним. Одним словом, это был очень важный пост. В Узбекистане еще со времен Рашидова его занимал назначенный Москвой, русский по национальности человек по фамилии Крайнов. Он же был помощником первого секретаря компартии Узбекистана Ислама Каримова. Теперь абсолютно те же функции он исполняет при президенте Исламе Каримове.
Конечно, надо признать, что Каримов время от времени делает “независимые” от Москвы шаги, но надо одновременно понимать, что они сперва согласовываются с Москвой через Крайнова.
Второй пример. После того как Узбекистан стал независимым и стал создавать свои вооруженные силы, несколько десятков молодых узбекских офицеров были посланы на учебу в Турцию. Мы считали, что это хорошо, так как Турция является членом НАТО и такой шаг в перспективе будет полезным. Но поступило замечание из Москвы и наши офицеры были отозваны из Турции под выдуманным предлогом. Правда, теперь около десятка наших офицеров учатся в США, но сотни офицеров проходят обучение в высших военных заведениях опять той же России. Неужели, здесь тоже нужны комментарии?
Конечно, со временем в Центральной Азии может возникнет сильный блок государств, могущих противостоять российским имперским амбициям, но это будет только тогда, когда к власти в центральноазиатских республиках придут национально-демократические силы, которых сплотить общность идеи объединения.
В России запуганы такой перспективой и поэтому всячески поддерживают отживающие свой век режимы Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана, закрывая глаза на уничтожение ростков демократии в этих странах. Если на Западе находятся силы, считающие необходимым поддержать эти же режимы, исходя из прямо противоположных целей, то у какой-то стороны, с логикой не все в порядке.
(Выступление в фонде Корнеги за Международный Мир, Вашингтон, 30 июня 1998 г.)
Абдурахим Пулат
"Бирлик" халк харакати МК ва
Бирлик партияси раиси
Немного истории
Для начала немного похвастаюсь. Вот у меня в руках фотокопия моей статьи, опубликованной в свое время в самиздатовской газете “Демократик Узбекистон”. Статья датирована декабрем 1990 года и называется “Узбекистан на пороге независимой диктатуры”. Тогда многие улыбались прочитав статью. Улыбались не за предсказание диктатуры, так как в то время для большинства людей казалось, что совершенно не важно, какая будет независимость, главное добиться ее, а потом можно и подумать о характере будущего режима. Поэтому, думаю всем ясно, улыбались над предсказанием близкой независимости, которая по моим соображениям была на пороге, а многие думали, что это очень далекая мечта.
Сейчас я должен был бы гордиться, что мои предсказания сбились. Но на самом деле, приходиться сожлеть, что все случилось строго по предсказанию.
Сразу после установления “независимой диктатуры” в Узбекистане, началась кампания террора против активистов демократического движения. После двух покушений на мою жизнь, я не стал дожидаться третьего, и в самом конце 1992 года вынужден был покинуть страну. Сначала уехал в Москву, затем в Баку, и в конце концов эмигрировал в Турцию. То же самое сделали многие активисты оппозиции.
Тогда перед нами встали вопросы: Что делать? Как будут разворачиваться события в Узбекистане? Ответ на второй вопрос упростил бы поиск ответа на первый вопрос и одновременно, во-многом определил бы стратегию нашей деятельности на будущее. Каждая из существующих оппозиционных групп пыталась по-своему найти ответы и пути выхода из существующего положения. Кто-то видел спасения только в исламе, кто-то прикрываясь лозунгом “Клин клином вышибают” взерьез начал думать о деятельности, основанной на использовании насилия.
Я тоже пытался ответить на поставленные вопросы. В частности, в концентрированном виде мои мысли были высказаны в ходе беседы на радио Свобода 2 ноября 1993 года, текст которой опубликован в книге “Абдурахим Пулат на Свободе”, изданной в 1995 году в Турции: Думаю, у нас остается один выход. Когда-то было достигнуто, что сам Горбачев начал демократические реформы. Аналогично, надо добиться, чтобы руководство Узбекистана само начало реформировать общество и открыл путь к демократии. Конечно, Каримов не Горбачев, и наше руководители не такие простаки, чтобы начать пилить сук на котором сами сидят. И конечно, они будут делать это не по своей воле. Но мы тоже не из тех, кто ищет легкую работу.
В то время, когда многие думали, что диктатура в Узбекистане достаточно укрепилась и президент Узбекистана уже спокойно думает о своем наследнике на свое “престол” из числа своих детей, делать такое заявление казалось легкомысленным, если не сказать фантазерством.
Однако посмотрите, что потом случилось. Оказавшись перед угрозой быть изолированным от мирового сообщества, Каримов уже через 2-3 года начал освобождать политзаключенных, и теперь неустанно говорить о необходимости демократических реформ, о свободе слова и совести, о правах человека. А раньше с его уст не сходили слова о неготовности узбекского общества к демократии.
Я не хочу сказать, что такой поворот в политике узбекского правительства есть заслуга только демократической оппозиции, но никто не может отрицать и нашу немаловажную роль. Но разговор сейчас не об этом. Разговор о том, как начали сбываться наши предсказания и в данном вопросе.
Да, правда, пока Каримов дальше слов не пошел. Однако, надо помнить, Горбачев в свое время три года говорил о необходимости перемен в советском обществе, о необходимости участия широких слоев населения в осуществлении перемен. Только в конце третьего года общества в Советском Союзе зашевелилось и подули ветры демократии. А наш Каримов, если позволите пошутить, говорит всего два года. К тому же, он не Горбачев, так что, все у нас впереди.
А что впереди?
Я рассказал о двух своих предсказаниях, если быть точным, о рассчетах, основанных на анализе тенденций в общественно-политической жизни нашего общества, с единственной целью. А именно, с целью перейти от прошлого к будущему, и рассказать о планах на будущее, которые хотя и основаны на нашем понимании хода развития событий на сегодняшний день, некоторым они могут показаться идеалистическими.
Наши понимание хода развития событий основано на том, что в Узбекистане в течение ближайших 1,5-2 лет начнуться действительные перемены в смысле развития демократии. Почему я так считаю?
Как я уже говорил выше, президент Узбекистана теперь постоянно твердить о необходимости перемен. Но пока общество молчить. Так долго продолжаться не может. Если говорить языком математики, мы находимся в точке неустойчивого равновесия. Удержать общество в такой точке долго невозможно. Скоро в обществе появяться силы, которые сочтут нужным проверить истинность слов президента. Тогда у руководства Узбекистана будут два возможных пути: либо дать этим силам возможность развиваться, что равносильно началу демократических перемен, либо начав новую волну репрессий, задушить все начинания в зародыше.
Я думаю, процессы пойдуть первым путем. Мои предсказания основаны не только на древнегреческой мудрости, гласившей “Нельзя дважды войти войти в одну и ту же реку” и на русской пословице “Нельзя дважды выстрелить в одну точку”, имея в виду то, что руководство Узбекистана уже испробовавший второй путь в 1992-1993 годах, не смеет его повторить еще раз. Ибо, в таком случае, оно будет так дискредитировано, что вряд ли когда-либо восстановит свой авторитет на международной арене.
Исходя из этих рассуждений я верю, что в Узбекистане скоро будут перемены к лучшему, в первую очередь, в политической сфере.
Почему сперва политика?
Да, почему изменения коснуться, в первую очередь, политики? Ведь многие ждут перемен, если они вообще будут, сначала в экономике. Да и узбекское руководство, кажется, больше склонно к переменам именно в этой области.
Но, я думаю, все должно начаться и начнеться с политики, ибо основной преградой на пути экономических реформ является зокостенелая политическая система, которая по-существу есть старая советская система.
Пусть никто не обманывает себя мыслью, что теперь в Узбекистане нет коммунистической партии и коммунистической идеологии, и потому сущность власти здесь изменилось. Коммунисты и их идеология играли решающую роль только при становлении советской власти. Хотя они и в дальнейшем оставались частью советской системы и были важным инструментом в деле поддержания народа в повиновении с помощью лжи и обмана, правила балом номенклатура. То, что в 1988-91 годах коммунистические партии и их идеология так быстро пали повсеместно во всем восточном блоке, а номенклатура продолжает властвовать почти повсеместно и сейчас, есть одно из доказательств сказанного.
Да, основой советского режима в его последний период была не компартия, а номенклатура и КГБ. Не партия была рулевой и не она подпитывала номенклатуру кадрами. Я сам был членом КПСС, таких как я было еще 19 миллион человек. Они никакого влияния на власть не оказывали, их шансы попасть в правящую номенклатуру были мизерными. Номенклатура выбирала себе новых членов сама, и если выбранный человек не был членом КПСС, его автоматически принимали и в партию. Это был чисто формальный акт. Я не собираюсь свести роль КПСС в обществе к нулю и, что особенно важно, оправдать ее преступный характер в целом, но то, что от ее имени именно номенклатура правила страной, именно она убивала на корню всякую инциативу снизу и не допускала никаких реформ в обществе бессомненно.
Иногда, некоторые исследователи, наблюдающие за процессами в Узбекистане выражают мысль, что здесь, хотя и формально, существует многопартийность и некоторые из них в перспективе могут стать оппозиционными, что может открыть путь к демократическим переменам. Я думаю, что пока номенклатура не разрешит, ничего не измениться. Чтобы не углубляться в этот вопрос, напомню то, что было в таких странах как Болгария и Польша в советское время. У них более сорока лет была формально многопартийность, но никакой оппозицией и не пахло. Есть и более свежий пример. Когда созданная самими властями Узбекистана в 1990 году партия Эрк под огнем критики истинных оппозиционеров в 1992 году попыталась стать более независимой, его моментально разогнали те же власти.
Номенклатуру, являющейся основной преградой на пути всяких перемен, в особенности, на пути экономических реформ, может преодолеть только демократия. Вот почему номенклатура Узбекистана не хочет демократию, и по своей воле ее не допустить. Ее может заставить сделать это еще не признанная властями оппозиция, опирающаяся на моральную поддержку мирового демократического сообщества. Я думаю, экономический кризис, разразивщийся в странах Восточной Азии, также заставить властей Узбекистане посмотреть на положение вещей по иному.
Командное управление рыночной экономикой
Теперь об экономике Узбекистана. Я здесь не собираюсь пространно рассказывать о катострофическом положении экономики Узбекистана, об обнищании подавляющего большинства населения, особенно сельского, так как это общеизвестно. Я хочу акцентировать внимание на том факте, что главным виновником всего этого является правительство, которое все еще ориентируется не на рыночноые отношения, что позволило бы выйти из кризиса, а на централизованное управление экономокой, являющейся первопричиной существующего кризиса.
В то же время правительство, чтобы завоевать доверие международных финансовых кругов, пытается представить дело таким образом, как будто экономические реформы идут полным ходом.
Как известно, в основе экономических реформ во всем постсоветском пространстве лежит процесс разгосударствления экономики. Показательны в этом отношении итоги узбекской экономики за 1997 год. Официально объявлено, что свыше 80% валового национального продукта в республике произведено в негосударственном секторе. Такое впечатление, что в Узбекистане разгосударствление экономики заканчивается. Но этот показатель и подобные цифры рассчитаны на простаков, хотя чисто формально, они могут быть и верными. В чем тут дело?
Узбекистан аграрная страна. В аграрном секторе доминируют колхозы, которые чисто формально считаются негосударственными предприятиями. Если исходить из этой логики, еще в Советском Союзе почти вся сельскохозяйственная продукция производилась в негосударственном секторе. Не смешно?
И смешно, и печально. Но узбекская номенклатура пошла еще дальше. Большинство крупных промышленных предприятий республики в одночасье объявлены акционерными. Теперь они как бы негосударственные и указанная цифра чисто формально правильная. А на самом деле положение такое, что акционерные предприятия настолько негосударственные, насколько колхозы самостоятельны.
Если бы в Узбекисане правили законы, а не номенклатура, эти “акционерные” предприятия, так же как и колхозы, постепенно могли превратиться в самостоятельные от государства структуры. Но пока командует номенклатура, этому не бывать. Самый наглядный пример тому опять те же колхозы, которые за 50-60 лет своего существования по-существу не изменились.
Своевластие и единовластие огромной по размерам номенклатуры, которя живет именно за счет государственного сектора экономики и поэтому является заклятым врагом приватизации, могутт быть ограничены только в условиях существования сильной политической оппозиции. То, что в ближайщем будущем номенклатура снимет барьеры на пути существования политической оппозиции, которая впоследствие станеть могильщиком для своевластия номенклатуры и ограничить ее поле деятельности стргогими законами, кажется невероятным. Но не надо забывать, что не всегда логика событий подчиняется логике вещей. Здесь, в качестве примера, уместно опять напомнить последние события в Восточной Азии
Вахабизм вместо фундаментализма
Для оправдания своей политики подавления всякого инакомыслия правящая номенклатура Узбекистана сначала пыталась использовать тезис об экстремизме политической оппозиции, в первую очередь ее наиболее сильной организации - “Бирлик”а. Когда этот тезис не был воспринять международным сообществом, в качестве весомого аргумента, власти стали акцентировать на другой несуществующий козирь - угроза исламкого фундаментализма. Узбекская оппозиция исходить из убеждения, что в нашем регионе угроза исламского фундаментализма существует только теоретически. В обществе с высоким образовательным уровнем и опытом свыше 70 летнего проживания в условиях светского государства, на самом деле, трудно найти предпосылки для такой угрозы.
Руководители нашего государства с первых дней независимости говорят о существовании неких исламских экстремистов. Это и понятно. Всякой диктатуре нужен образ врага. Но словам никто не верить. Нужны доказательства. И вот 1997 год предоставил властям удобный случай. В Ферганской долине убиты несколько милиционеров. Убийцы были пойманы и сразу объявлены “вахабистами”. Видимо, слово “фундаментализм” набило такую оскомину, что власти решили пополнить свой лексикон новым пугалом.
Однако, тщательно подготовленный властями судебный процесс лопнул как мылний пузырь. Оказывается, убийцы не принадлежат никакой организации, не имели никаких политических целей. Хвала властям за то, что убийцы понесли наказание по закону, но где “вахабистский” след? Его просто нет.
Это громкий процесс еще раз доказал отсутствие в нашей стране организованной силы, имеющую цель построения государства с шариатской основой. С другой стороны, этот же процесс показал отсутствие у властей широкого поля маневров для оправдания своей репрессивной политики.
Конечно, нельзя полностью закрывать глаза на то, что узбекскистанцам, бывшим в рядах таджикской вооруженной оппозиции, не позволили вернуться из Афганистана в Таджикистан, и есть большая вероятность того, что они попадут под влияние талибов. Но, это было сделано, скорее всего, по требованию узбекского руководства, значить, это очередная ошибка лиц, ничего не знающих кроме языка давления и ультиматума пока сами силны. Тем не менее, я не считаю, что находящиеся в Афганистане узбекские силы найдут ощутимую поддержку среди населения. Они могут стать довольно сильной только при объединении с национально-демократическими организациями, анологично тому, что произошло в Таджикистане в 1991-1992 годах. Но вероятность такого исхода мизерная.
Планы оппозиции
Что будет делать оппозиция в таких условиях? Сразу надо сказать, чо узбекская оппозиция несмотря на террор властей выжила. Сейчас она набирает силы занова, и как это бывает в таких случаях, не имеет достаточного времени для этого, так как в ближайшем будущем ее ждут большие политические события, которые будут серьезным экзаменом для нее. Что я имею в виду?
Согласно действующим законам в 1999 году в Узбекистане должны состояться парла-ментские, в 2000 году - президентские выборы.
Может быть, это выглядить алогичным, когда лидер в изгнании по существу запрещенной политической партии говорить о подготовке к выборам, которых и выборами трудно назвать. Это выборы советского образца. Но, я говорю именно о подготовке к этим выборам. Мы не будем призывать людей бойкоторовать выборы. Наша тактика в этих выборах будет следующей.
Парламентские выборы. Сначала, мы будем добиваться официальной регистрации и законного участия в выборах. Если это не удасться, то силами активистов на местах попытаемся повлиять на процесс выдвыжения кандидатов в депутаты, чтобы по возможности больше прогрессивно настроенных людей, включая близких к оппозиции людей, вошли в избирательные бюллетени.
А на заключительном этапе предвыборной кампании мы выберим в каждом избирательном округе одного наиболее близкого по политическим взглядам к нам человека из числа официальных кандидатов, и будем открыто вести агитацию в его пользу, одновременно объясняя избирателям мотивы нашего выбора.
Одним словом, мы будем рассматривать предстоящие выборы как шанс для существенного повышения активности наших местных организаций.
То же самое относиться и к президентским выборам 2000 года. Но, здесь у нас есть возможность, хотя формально не от имени нашей организации, выдвинут своего кандидата. Этого нам позволяет закон, согласно которой избиратели могут напрямую выдвинуть кандидата в президенты, собрав 65 тысяч подписей в его поддержку.
Это может быть также хорошим шансом для консолидации всей оппозиции. Надо стремиться выдвинуть от имени оппозиции единого кандидата в президенты. “Бирлик” будет предлагать всем оппозиционным организациям кандидатами для выдвыжения кандидатом в президенты Узбекистана бывшего вице-президента и премьер министра Узбекистана Шукрулло Мирсаидова и одного из организаторов “Бирлик”а, ныне вице-президента Академии Наук Узбекистана Бекжана Ташмухамедова.
Другая важная задача оппозиции - прорвать информационную блокаду, устроенную властями Узбекистана против своего народа. Я думаю, здесь тоже нет необходимости повторять всем изаестные факты о том, что в Узбекистане нет свободной прессы, что официальные издания находятся под жесткой цензурой и т.п. И поэтому расскажу о нашей активности в этой сфере.
Оппозиция работает в этом направлении уже в течении нескольких лет. В России издаются две газеты на узбекском языке - “Мустакил хафталик” и “Бирлик”, а начиная с 1995 года - в качестве издания Совета координации деятельности демократических движений Узбекистана - журнал “Харакат”. Весь тираж газет и журнала доставляется в Узбекистан и распространяется силами активистов оппозиции, ядро которой как и ранее составляют Народное движение Узбекистана “Бирлик” и партия Бирлик. Сейчас все эти издания будут сосредатачивать свое внимание на предстоящих выборах. В связи с этим становиться актуальным вопрос увеличения тиража этих изданий от 2-3 до 10-15 тысяч. В настоящее время мы работаем над реализацией такого проекта.
Подготовка к предстоящим выборам, как я уже говорил, рассматривается как важный этап на трудном пути становления узбекской демократической оппозиции. Поэтому, я решил, несмотря существующую опсность для своей жизни, вернуться на родину и возглавить предвыборную кампанию нашей организации на месте. Свое пребывание в настоящее время в США я рассматриваю как подготовка политической почвы для возврашения. Другая причина того, что я не возвращаюсь немедленно, связана с моими предсказаниями о начале существенных перемен в Узбекистане через 1,5-2 года. С учетом всех обстоятельств, я могу говорить о возвращении в течение следующего года, естественно, намного раньше начала предвыборных кампаний. И очень мажет быть, что ожидаемые изменения в Узбекистане будут так же связаны с возвращением наиболее видных активистов, сейчас проживающих за границей, на родину в ближайшее время. Я говорю об этом смело, так как знаю, многие хотят последовать моему примеру.
Запад нам поможет?
И наконец последний вопрос, на котором я хотел бы остановиться. Это политика западных стран в отношении правительства Узбекистана и Узбекистана в целом.
Я сразу хочу сказать, что даже в самые трудные для себя времена, демократическая оппозиция Узбекистана не призывала свободный мир изолировать неше правительства на международном уровне, ни в политической, ни в экономической или в других сферах из-за его открытого террора против мирной оппозиции. Мы считаем и продолжаем считать, что вовлечение Узбекистана в международные интеграционные процессы сделают его более открытым, что в свою очередь, будет стимулировать развитие демократии, независимо от того, желает правительство этого или нет. Конечно, только это обстоятельство не обеспечить желаемую скорость перемен. Главное, необходимо, чтобы демократические движения Узбекистана при моральной поддержке международной общественности усилили свою активность. Моральная поддержка, в первую очередь, должна состоят из постоянного напоминания узбекскому правительству его международных обязательств в области демократии и прав человека и публичного осуждения любых негативных шагов правительства Узбекистана в этих сферах.
Именно сочетание всех этих обстоятельств привело к тому, что террор против оппозиции в Узбекистане был остановлен, правительство начало говорить о демократии, свободе слова, о правах человека и т.п. Значит, общие усилия всех сторон, направленное на смягчение политики узбекского руководства, были успешними. Я уверен, что оснований для изменения данного курса еще нет.
Однако, на Западе, в частности, в США сейчас кажется подули иные ветры. Здесь начали говорить о следующем. Россия пытается восстановить свое влияние в бывших своих колониях. Это не в интересах всего мира. Узбекистан, как потенциально самая влиятельная страна в центральноазиатском регионе, и его президент Каримов могут стать ядром сил, противостоящих экспансии России. Каримов своим независимым от России поведением ясно показывает свою готовность к такой роли. Поэтому надо всячески поддержать режим в Узбекистане, если даже ради этого придеться иногда закрывать глаза на нарушение общепризнанных норм в области демократии и прав человека.
Если дело обстояло бы на самом деле так, и прездент Каримов действительно противостоял бы против российской экспансии, укрепляя независимость Узбекистана, оппозиция, рожденная в борьбе за независимость, безусловно поддержала бы его усилия в этом направлении. Хочу подчеркнуть, что речь идет о противостоянии против российской экспансии, а не противостоянии России вообще.
А что происходит в действительности. Хотя создается впечатление, что на встречах глав государств СНГ Каримов пусть и редко противопоставляет себя российской позиции, часто говорить о неработоспособности Содружества и ратует на словах за развитие двусторонних отношений между государствами, это не имеет существенного значения. Это, так сказать, для публики. Ведь, судьба СНГ решается не на саммитах. Все решается в таких органах как Совет министров обороны СНГ, Совет министров иностранных дел СНГ, Совет министров внутренних дел СНГ, Совет руководителей комитетов безопасности СНГ, Совет министров финансов СНГ и т.п. Практически во всех Советах председателями являются соответствующие министры России, т.е нет никакого сомнения, что СНГ является более мягкой формой бывшей империи. И я знаю точно, что в этих Советах самыми активными сторонниками укрепления СНГ являются наши узбекские министры.
Если для кого-то эти доводы покажутся абстрактными, приведу два очень конкретных примера.
Первый пример. В советское время, первые секретари республиканских компартий, фактически - наместники Москвы, назначались, в основном, из числа представителей местных национальностей. Вторым секретарем назначали, присланного из центра русского. Он был как бы надзирателем Москвы по партийной линии, по линии ЦК.
Но, всегда был еще второй надзиратель по линии КГБ. Он официально назывался, что-то вроде, помощника-секретаря Первого секретаря компартии республики, но фактически был его советником. Все встречи првого секретаря, его телефонные разговоры осуществлялись через этого помощника. Все бумаги на подпись шли через него. Высокопоставленные чиновники партии и правительства прежде чем пойти к первому секретарю по тем или иным вопросвм, сначала в частном порядке советовались с ним. Одним словом, это был очень важный пост. В Узбекистане еще со времен Рашидова его занимал назначенный Москвой, русский по национальности человек по фамилии Крайнов. Он же был помощником первого секретаря компартии Узбекистана Ислама Каримова. Теперь абсолютно те же функции он исполняет при президенте Исламе Каримове.
Конечно, надо признать, что Каримов время от времени делает “независимые” от Москвы шаги, но надо одновременно понимать, что они сперва согласовываются с Москвой через Крайнова.
Второй пример. После того как Узбекистан стал независимым и стал создавать свои вооруженные силы, несколько десятков молодых узбекских офицеров были посланы на учебу в Турцию. Мы считали, что это хорошо, так как Турция является членом НАТО и такой шаг в перспективе будет полезным. Но поступило замечание из Москвы и наши офицеры были отозваны из Турции под выдуманным предлогом. Правда, теперь около десятка наших офицеров учатся в США, но сотни офицеров проходят обучение в высших военных заведениях опять той же России. Неужели, здесь тоже нужны комментарии?
Конечно, со временем в Центральной Азии может возникнет сильный блок государств, могущих противостоять российским имперским амбициям, но это будет только тогда, когда к власти в центральноазиатских республиках придут национально-демократические силы, которых сплотить общность идеи объединения.
В России запуганы такой перспективой и поэтому всячески поддерживают отживающие свой век режимы Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана, закрывая глаза на уничтожение ростков демократии в этих странах. Если на Западе находятся силы, считающие необходимым поддержать эти же режимы, исходя из прямо противоположных целей, то у какой-то стороны, с логикой не все в порядке.
