Тошкент вақти - 
Журнал Ҳаракат
№1 (16) 1999. СИЁСАТ
Президентнинг портретлари: 1991 ва 1998
ПОРТРЕТЫ ПРЕЗИДЕНТА: 1991 и 1998
--------------------------------------------------------------------------------
Президент любой страны – фигура значительная. Правда, в зависимости от сущности политического строя в стране, он может играть роль из довольно широго диапазона: от свадебного генерала до полновластного хозяина страны. В последнем случае его и президентом трудно назвать. Это просто один из заурядных диктаторов, количество которых в конце 20 столетия сокращается как шагреновая кожа. Но, надо заметить, в таком качестве они представляют еще больший интерес. Ведь, как ни говори, исчезаюший реликт.
К какой категории относится Ислам Каримов? О нем, как о любом президенте, много говорили, писали. В принципе, оценки у большинства совпадают. Спорят лишь об одном: Как долго узбекский народ будет с ним «вместе». О долготерпении узбеков сложены легенды, сочинены анекдоты. Думается, что после Каримова их число еще возрастет. Это после... А пока, предлагаем вашему вниманию две заметки, одна почти восьмилетной давности, другая – совсем свежая, помогающие понять, кого поставила Москва (вернее, его КГБ) летом 1989 года своим наместником в Узбекистане.
--------------------------------------------------------------------------------
Портрет № 1.
ТОЛЬКО ЛИ УЗБЕКСКОЕ ДЕЛО КАРИМОВА?
Недавно Центральное телевидение попыталось создать портрет Ислама Каримова. Но даже этот фильм, прошедший по кравченскому ТВ и заказанный самим Узбекистаном (расходы оплатило одни из текстильных предприятий республики), не смог скрыть лица человека – убежденного консерватора, последовательного борца против всего нового, который по-коммунистически уходит от прямых вопросов, касающихся тяжелейшего кризиса в республике.
В Узбекистане происходит невидимая постороннему глазу ожесточенная борьба между новым и старым, между деммократами и сторонниками тоталитарного строя, между реформаторами и приверженцами командно-административной системы. Республика после кратковременной оттепели возвра-щается через неозастой к временаи культа личности. Реакция здесь, похоже берет реванш за все поражения в других регионах страны.
Но ни в коей мере не следует все это связывать с именем президента Каримова. Такой исход давно предвидели люди, пытавшиеся взглянуть в будущее СССР еще в годы застоя. Читателям, полагаю, известна книга советского диссидента Андрея Амальрика «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года». В ней предсказан скорый распад советской тоталитарной империи и одновременно сделан мрачный прогноз относительно нашего региона: «…например, в Средней Азии еще долго будут существовать государство, считающее себя преемником СССР и соединяющее коммунистическую идеологию, фразеологию и обрядность с чертами восточной деспотии…». Пророческий прогноз из 1969 года! Ислам Каримов и большинство нынешних руководителей, похожее, исторически обречены на продолжене коммунистического режима в регионе с низкой общественно-политической актив-ностью населения.
Но, с другой стороны, ведь есть и Кыргыстан, и Казахстан, где общественно-политическая ситуация мало отличается от Узбекистана. Однако их лидеры смело пошли на ломку спрогнозированных процессов… Трагедия Каримова в том, что для него ценнее оказалось синица в руке, чем журавль в небе: лучше царствовать в развалюхе-республике, чем пытаться ее заново отстроить, ибо в новых структурах ему власть не гарантирована.
Итак, Каримов выбрал свой путь. Путь косметических реставраций и укрепление тоталитаризма, в котором он чувствует себя как рыба в воде. Да и что вы хотите? Он большую часть своей жизни провел в стенах Госплана республики, являющегося хребтом командно-административной системы. Он вырос здесь от рядового сотрудника до руководителя ведомства, разве забудешь такое?
Перейду теперь к конкретным примерам. Ласточкой демократических сил в среднеазиатском регионе было народное движение Узбекистана «Бирлик», впервые заявившее о себе в конце 88-го года. Уже в феврале 89-го тогдашней лидер республиканских коммунистов при встрече с творческой интеллигенцией дал ясно понять, что Узбекистан не Прибалтика. 6 мая (1989) публикуется постановление бюро ЦК Компартии Узбекистана, которое у многих на долгие времена отбило охоту идти в неформалы. В постановлении давалась «команда»: ограничить активность неформальных организаций, использовать послушние партаппарату правоохр-анительные органы против инакомыслящих…
Придя к власти Ислам Каримов прдолжил линию своего предшественника. Публикуется еще одно постановление ЦК КП Узбекистана под названием «О мерах по укреплению общественной дисциплины и порядка в г.Ташкенте», в котором руководителям правоохранительных органов даны прямые рецепты по «обеспечению общественного порядка» с помощью силы, по «ужесточению спроса и требовательности с руководящих кадров» в борьбе с новыми организациями.
Лидеры республики, конечно, понимали, что репрессивные меры против демократов лучше оформлять через послушные им советские органы. И вот уже 22 октября 89-го года сессия Верховного Совета республики принимает антидемократический закон о выборах. В начале 90-го года в результате этого сформирован республиканский парламент – фактически по списку компартии, который ничем не отличался от Верховниго Совета застойных лет.
Дальше – больше. 31 марта 90-года парламент запрещает митинги и демонстраци. (Вернее, утверждает соответствующий Указ своего Президиума от 19 февраля с.г. – Ред.)). При этом никто из депутатов даже не заметил антиконституционности принятогт закона!
Еще не успели высохнуть чернила в указе о запрещении демонстраций, как в Букинском районе Ташкентской области милиция силий разогнала мирный митинг. Результат? В районе начались поджоги. Чуть позже разогнан митинг в Паркенте, пролилась кровь 21 человека. (Как минимум двое убиты – Ред.)
Всем известна трагедия в Намангане, когда толпой убиты 5 солдат Советской Армии. По свидетельству очевидцев, не последнюю роль в кровопролитии сыграла милиция, которая своим агрессивным поведением только распаляла толпу. Мы осуждали и осуждаем акты насилия, но где, государстванная оценка этих событий?
Произвол и беззаконие становятся обычным явлением. К сожелению, люди мирятся с притеснениями и увольнениями инакомыслящих с работы, с адми-нистративными арестами, многотыс-ячными штрафами демократов, с участившимися случаями депортации активистов «Бирлик»а и Демократической партии Узбекистана, прибывающих на те или иные мероприятия, заседания и так далее.
Власти плюют и на неприкосновенность депутатов. Вот только один эпизод. Весь минувший апрель митинговал Яккабагский район Кашкадарынской области. Жители требовали пересмотра цен на товары первой необходимости, ставшие недоступными рабочим и дехканам после 2 апреля. Прозвучало и «политическое» - в отставку «хозяина», первого секретаря обкома партии, председателя облисполкома Атажанова, руководителей района. Рядом с демон-странтами находился их избранник, депутат Верховного Совета республики, рабочий Шаврук Рузимурадов. Да, власти пошли на уступки. Атажанов смещен. Но одновременно Рузимурадов и еще 20 человек (среди них несколько депутатов местных Советов) были подвергнуты административному аресту на 15 суток. Да, в отношении Рузимурадова было получено согласие Президиума Верховного Совета, но его заседание проходило без участия обвиняемого… Здесь стоит лишь вспомнит, что в свое время Рузимурадов был в числе тех 8 депутатов, которые проголосовали против избрания Каримова президентом Узбекистана…
Множить ли дальше примеры – или достаточно, хватить? Не ясна ли картина того, что же на самом деле происходит сегодня в Узбекистане? И что нас ждет?…
Абдурахим Пулатов,
сопредседатель народного
движения Узбекистана «Бирлик»
Мегополис-Экспресс, 18 июля 1991 г.
Портрет № 2
Узбекский Петр Первый
В президенты - по комсомоль-ской путевке. В самаркандской махалле, преимущественно таджикской, маленького Ислама знали как ребенка из бедной семьи. Он очень хотел выбиться в люди. Усиленно учил русский по фильмам в летних кинотеатрах (до сих пор Ислам Абдуганиевич в быту говорит на “великом и могучем”).
В старших классах он становится комсомольским активистом. И по путевке райкома поступает в Ташкентский политех, в русскую группу. Утверждают, что Ислам Каримов не блистал, и его, как и многих других, просто “перетаскивали” с курса на курс, выполняя разнарядку по подготовке национальных кадров. Здесь он знакомится с Наташей и впоследствии женится на ней.
На столичном “Ташсельмаше” Каримову не удается с ходу вступить в КПСС: хотя и узбек, но молод и не рабочий. Надо ждать лет 10-15. Он срочно переходит на Ташкентский авиационный завод. Здесь цеховым секретарем партийной организации была Анна Ивановна Никитина, из рабочих. Она и дает решающую рекомендацию в партию будущему члену Политбюро.
В общем потоке самаркандцев, укреплявших позицию своего земляка Шарафа Рашидова, рядовой заводской инженер попадает в Госплан республики. Одновременно от него уходит жена с сыном Петром на руках. Официально он разведется с ней лишь через три года, когда в Самарканде его познакомят с Татьяной. Экономист по образованию, она приложила руку к тому, чтобы Ислам Каримов поступил в институт народного хозяйства, а затем сдал кандидатский минимум. Этот брак прочен и сегодня.
В Госплане Каримов знакомится со своим будущим вице-президентом Шукурулло Мирсаидовым. Здесь же проходят первые встречи с тогдашним первым заместителем министра, а потом и министром мелиорации и водного хозяйства Исмаилом Джурабековым, который контролирует миллиардные суммы, отпускаемые Москвой на орошение и освоение земель.
При Рашидове Ислам Каримов дорос до первого заместителя председателя Госплана. Дальше его “двинул” И. Усманходжаев, направивший “первым” в Кашкадарью, погрязшую в коррупции. Ему понравилось, что Ислам Каримов отправил своего сына в армию на общих основаниях. Когда в Кремле утверждали Каримова на пост “первого” в республике, “было мнение”, что новый претендент “не берет”. Этого оказалось вполне достаточно для Михаила Горбачева.
Дорогу к высшей власти в стране расчистил Исламу Каримову не кто иной, как Тельман Гдлян. Именно он в ходе знаменитого “хлопкового дела” парализовал арестами и конфискациями всю узбекскую номенклатуру, которая ни за что бы не пропустила “безродного” Ислама Каримова к президентству.
Недавно в Ташкенте состоялась премьера четырехсерийного художественного фильма, где Тельман Гдлян выведен в роли злодея и погубителя узбекского народа.
Во главе “гранитного” прави-тельства. Перед Исламом Каримовым, как в свое время перед Петром Первым, встала задача модернизации страны. Лишь в самом начале узбекский лидер “побаловался” в демократию с оппозицией и прессой, а потом решил не тратить на них время попусту. Как русский царь, он взял на себя личную ответственность перед историей и страной.
Это отчетливо видно по узбекскому правительству. Оно - самое “гранитное” во всем Содружестве. Например, министр внутренних дел З. Алматов занимает свою должность седьмой год подряд, то же самое относится к прокурору республики, другим руководителям ведомств. Исмаил Джурабеков, занимающий пост первого вице-премьера, по-прежнему правая рука Каримова. Если и снимает кого Каримов из ближайшего окружения, то по одной причине - сильно проворовался. Но никого - за ошибки в работе: ни на кого ни разу не списал безработицу, дороговизну - весь этот реформаторский “букет”.
В узбекском обществе каждый шаг правительства связывают исключительно с именем Ислама Каримова. Президент повышает зарплату и пенсии, запрещает розничную торговлю сигаретами и спиртным, возрождает национальное самосознание, определяет внешнеполитический курс, решает, что и где строить, как выращивать хлопок и как писать статьи в газетах. Других публичных политиков в Узбекистане просто нет. За все годы независимости на страницах республиканской прессы не выступил ни один министр, ни один вице-премьер, ни один губернатор. В глухой тени находится даже премьер-министр Уткир Султанов, недавно назначенный “главным” в СНГ.
Не терпит Ислам Каримов и критики. Открыто его осуждают лишь беглое руководство “Эрка” и “Бирлика” да бывший соратник Ш. Мирсаидов, осужденный за хлопковые махинации, но так и не покинувший Ташкент, где он был когда-то мэром.
Многие задаются вопросом: отчего Ислам Каримов не пошел по пути подлинной демократии, а заморозил страну при “советской” температуре?
Самая популярная точка зрения - все упирается в личность самого Ислама Каримова. Как человек, выросший при Сталине, воспитанный до мозга костей социалистической системой, на которую приходятся его лучшие годы, он, убежденный ее сторонник, не может и не хочет от нее отказываться. Отсюда приверженность “проверенным” кадрам.
В начале 80-х Каримов привлек к работе над проектом Конституции европейски мыслящего и достаточно молодого юриста Бабура Маликова. Вскоре он назначается председателем Верховного суда Узбекистана, затем министром юстиции, наконец, послом в США. Но расхождения во взглядах на демократию дорого стоили Маликову. Ему пришлось бежать из Ташкента в Чимкент, оттуда в Москву и Вашингтон, чтобы попросить политического убежища.
Уже в эти дни в Ташкенте проходит суд над бывшим банкиром Рустамом Усмановым, который слишком поверил в горбачевскую перестройку и попытался пройти в парламент на волне критики официального курса. Его отловили на границе с Киргизией и обвинили в вульгарной “уголовке”.
Вспыльчивый, резкий характер Ислама Каримова был всегда хорошо известен. Но распространялся он в советское время исключительно на подчиненных. Теперь, надо понимать, на всех подданных.
Другие утверждают, что Каримовым движет уязвленное национальное самосознание, жгучее желание доказать Москве свою самодостаточность. Отсюда резкие выпады против России, нежелание сотрудничать в рамках Содружества, ограничение всего русского внутри страны (закрытие газеты Русского культурного центра, запрет на трансляцию российских радио и ТВ в Ташкенте, невозможность подписки на периодику), безучастное отношение к массовой миграции славян. Дошло до того, что Борис Ельцин в начале этого года был вынужден обратиться с личным письмом к узбекскому президенту, в котором мягко, но настойчиво потребовал от официального Ташкента прекратить инсинуации по поводу “российского империализма”.
Впрочем, сегодня можно говорить об узбекском империализме, в основе которого лежит веками воспитанное чувство превосходства над “кочевниками и плохими мусульманами”. Ближайшие соседи Ташкента чувствуют на себе заметно потяжелевшую длань узбеков, которые как наследники Амир-Тимура все ощутимее претендуют на господство в Средней Азии.
Так, под предлогом борьбы с контрабандой оружия и наркотиков практически наглухо перекрыта граница с Таджикистаном, чего не сделала, например, Киргизия. Безжалостно отрезаются от газа целые области Казахстана и Бишкек. Ташкент практически не идет на кооперацию с ближайшими соседями, за исключением магистральных автомобильных и железных дорог. Например, спешно выстраивает свой НПЗ под Бухарой, хотя буквально в ста километрах находится новый завод в туркменских краях. Зато узбекские автомобили уже побежали по всем республикам.
Ислам Каримов нигде и никогда не признавал правоту своих “лучших друзей” - Нурсултана Назарбаева, Аскара Акаева и уж тем более Эмомали Рахмонова и Сапармурата Ниязова. Более того, он не раз скептически оценивал обстановку в соседних республиках и политику их лидеров. Это менторство, видимо, и послужило причиной охлаждения отношений между лидерами Средней Азии и Казахстана. Туркменбаши, скажем, куда чаще ездит в Иран и Турцию, чем в Ташкент.
Очевидно, что Ислам Каримов выбрал для своей страны путь, который во многом схож с китайским. Он открывает страну для технической модернизации, но держит ключ в кармане от внутренней политики, включая идеологию, культуру, религию. Ташкент имеет дело только с теми партнерами, которые принимают его правила игры (торговаться узбеки всегда умели). Это, например, относится к ДЭУ, которая до кризиса в Южной Корее была локомотивом узбекской промышленности.
В этом смысле Ислам Каримов не сделал исключения даже для таких монстров, как МВФ и Мировой банк. Сколько их эмиссары ни уламывали Ташкент, он так и не открыл своих финансовых тайн. Ни разу, скажем, не был опубликован в печати бюджет республики, не говоря уже о размерах эмиссии. Ташкент упорно продолжает финансировать из бюджета сельское хозяйство, водное и дорожное строительство, поддерживает промышленность и банки.
Впрочем, имеет хождение и такая точка зрения. Под покровом “государственной тайны” рождается узбекская олигархия, которая растаскивает добро огромной страны. Вот когда она приберет к своим рукам автозаводы, отели, хлопковые плантации, банки, газеты и телевидение - вот тогда и “разрешат” демократию. И поговаривают, что в этом активно участвует сам президент. Его зять возглавил “Кока-Колу”, которая монопольно заливает республику своими напитками, одна дочь руководит телевизионной компанией “Камалак”, собирающей деньги за трансляцию российских каналов, другая завладела столичным “Детским миром”, сват купил пивной завод...
Будущее - в бронзе. Только история рассудит: прав был Ислам Каримов или жестоко просчитался. Но, похоже, ему ничего не остается, как быть самим собой. Так, окончательно стало ясно, что Ташкент не сумел разыграть американскую карту, предлагая свои услуги в качестве стратегического партнера Вашингтону. Белый дом долго приценивался (Клинтон встретился с Каримовым, в Узбекистан приезжала Хиллари, были посланцы от Бжезинского), но все-таки не рискнул.
В ближайшие годы Ташкент может смело забыть о широких кредитах от международных финансовых организаций. Во-первых, есть более “горячие” страны, во-вторых, у того же МФВ нет прежних денег, в-третьих, Узбекистан должен полностью открыться и искоренить коррупцию в высших эшелонах власти (Узбекистан, кстати, единственная страна в СНГ, которая пока публично не боролась с этим злом). Но сможет ли Каримов безболезненно расстаться со своими “проверенными” кадрами?
Экономический курс, взятый Каримовым, дает ему относительную свободу от внешних кредиторов, но обрекает большинство народа, особенно узбекский кишлак, на долгие годы бедности.
Наверняка Ислам Каримов будет править третий президентский срок подряд, что не вписывается в действующую Конституцию, но вполне устраивает правящую элиту. В частности, послушный парламент, который уже проголосовал за “продление”.
Скорее всего, в Узбекистане так и не появится официальной оппозиции, открыто претендующей на власть. А это значит: местная пресса может не мечтать о свободе слова...
Вполне допускается, что со временем именем Ислама Каримова будут в Узбекистане называться города, площади и улицы. Но кто знает, кем его назовет история. И сколько простоят памятники...
Александр Шаповалов
Еженедельник «Караван», Казахстан
№ 41, октябрь, 1998. -
--------------------------------------------------------------------------------
Президент любой страны – фигура значительная. Правда, в зависимости от сущности политического строя в стране, он может играть роль из довольно широго диапазона: от свадебного генерала до полновластного хозяина страны. В последнем случае его и президентом трудно назвать. Это просто один из заурядных диктаторов, количество которых в конце 20 столетия сокращается как шагреновая кожа. Но, надо заметить, в таком качестве они представляют еще больший интерес. Ведь, как ни говори, исчезаюший реликт.
К какой категории относится Ислам Каримов? О нем, как о любом президенте, много говорили, писали. В принципе, оценки у большинства совпадают. Спорят лишь об одном: Как долго узбекский народ будет с ним «вместе». О долготерпении узбеков сложены легенды, сочинены анекдоты. Думается, что после Каримова их число еще возрастет. Это после... А пока, предлагаем вашему вниманию две заметки, одна почти восьмилетной давности, другая – совсем свежая, помогающие понять, кого поставила Москва (вернее, его КГБ) летом 1989 года своим наместником в Узбекистане.
--------------------------------------------------------------------------------
Портрет № 1.
ТОЛЬКО ЛИ УЗБЕКСКОЕ ДЕЛО КАРИМОВА?
Недавно Центральное телевидение попыталось создать портрет Ислама Каримова. Но даже этот фильм, прошедший по кравченскому ТВ и заказанный самим Узбекистаном (расходы оплатило одни из текстильных предприятий республики), не смог скрыть лица человека – убежденного консерватора, последовательного борца против всего нового, который по-коммунистически уходит от прямых вопросов, касающихся тяжелейшего кризиса в республике.
В Узбекистане происходит невидимая постороннему глазу ожесточенная борьба между новым и старым, между деммократами и сторонниками тоталитарного строя, между реформаторами и приверженцами командно-административной системы. Республика после кратковременной оттепели возвра-щается через неозастой к временаи культа личности. Реакция здесь, похоже берет реванш за все поражения в других регионах страны.
Но ни в коей мере не следует все это связывать с именем президента Каримова. Такой исход давно предвидели люди, пытавшиеся взглянуть в будущее СССР еще в годы застоя. Читателям, полагаю, известна книга советского диссидента Андрея Амальрика «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года». В ней предсказан скорый распад советской тоталитарной империи и одновременно сделан мрачный прогноз относительно нашего региона: «…например, в Средней Азии еще долго будут существовать государство, считающее себя преемником СССР и соединяющее коммунистическую идеологию, фразеологию и обрядность с чертами восточной деспотии…». Пророческий прогноз из 1969 года! Ислам Каримов и большинство нынешних руководителей, похожее, исторически обречены на продолжене коммунистического режима в регионе с низкой общественно-политической актив-ностью населения.
Но, с другой стороны, ведь есть и Кыргыстан, и Казахстан, где общественно-политическая ситуация мало отличается от Узбекистана. Однако их лидеры смело пошли на ломку спрогнозированных процессов… Трагедия Каримова в том, что для него ценнее оказалось синица в руке, чем журавль в небе: лучше царствовать в развалюхе-республике, чем пытаться ее заново отстроить, ибо в новых структурах ему власть не гарантирована.
Итак, Каримов выбрал свой путь. Путь косметических реставраций и укрепление тоталитаризма, в котором он чувствует себя как рыба в воде. Да и что вы хотите? Он большую часть своей жизни провел в стенах Госплана республики, являющегося хребтом командно-административной системы. Он вырос здесь от рядового сотрудника до руководителя ведомства, разве забудешь такое?
Перейду теперь к конкретным примерам. Ласточкой демократических сил в среднеазиатском регионе было народное движение Узбекистана «Бирлик», впервые заявившее о себе в конце 88-го года. Уже в феврале 89-го тогдашней лидер республиканских коммунистов при встрече с творческой интеллигенцией дал ясно понять, что Узбекистан не Прибалтика. 6 мая (1989) публикуется постановление бюро ЦК Компартии Узбекистана, которое у многих на долгие времена отбило охоту идти в неформалы. В постановлении давалась «команда»: ограничить активность неформальных организаций, использовать послушние партаппарату правоохр-анительные органы против инакомыслящих…
Придя к власти Ислам Каримов прдолжил линию своего предшественника. Публикуется еще одно постановление ЦК КП Узбекистана под названием «О мерах по укреплению общественной дисциплины и порядка в г.Ташкенте», в котором руководителям правоохранительных органов даны прямые рецепты по «обеспечению общественного порядка» с помощью силы, по «ужесточению спроса и требовательности с руководящих кадров» в борьбе с новыми организациями.
Лидеры республики, конечно, понимали, что репрессивные меры против демократов лучше оформлять через послушные им советские органы. И вот уже 22 октября 89-го года сессия Верховного Совета республики принимает антидемократический закон о выборах. В начале 90-го года в результате этого сформирован республиканский парламент – фактически по списку компартии, который ничем не отличался от Верховниго Совета застойных лет.
Дальше – больше. 31 марта 90-года парламент запрещает митинги и демонстраци. (Вернее, утверждает соответствующий Указ своего Президиума от 19 февраля с.г. – Ред.)). При этом никто из депутатов даже не заметил антиконституционности принятогт закона!
Еще не успели высохнуть чернила в указе о запрещении демонстраций, как в Букинском районе Ташкентской области милиция силий разогнала мирный митинг. Результат? В районе начались поджоги. Чуть позже разогнан митинг в Паркенте, пролилась кровь 21 человека. (Как минимум двое убиты – Ред.)
Всем известна трагедия в Намангане, когда толпой убиты 5 солдат Советской Армии. По свидетельству очевидцев, не последнюю роль в кровопролитии сыграла милиция, которая своим агрессивным поведением только распаляла толпу. Мы осуждали и осуждаем акты насилия, но где, государстванная оценка этих событий?
Произвол и беззаконие становятся обычным явлением. К сожелению, люди мирятся с притеснениями и увольнениями инакомыслящих с работы, с адми-нистративными арестами, многотыс-ячными штрафами демократов, с участившимися случаями депортации активистов «Бирлик»а и Демократической партии Узбекистана, прибывающих на те или иные мероприятия, заседания и так далее.
Власти плюют и на неприкосновенность депутатов. Вот только один эпизод. Весь минувший апрель митинговал Яккабагский район Кашкадарынской области. Жители требовали пересмотра цен на товары первой необходимости, ставшие недоступными рабочим и дехканам после 2 апреля. Прозвучало и «политическое» - в отставку «хозяина», первого секретаря обкома партии, председателя облисполкома Атажанова, руководителей района. Рядом с демон-странтами находился их избранник, депутат Верховного Совета республики, рабочий Шаврук Рузимурадов. Да, власти пошли на уступки. Атажанов смещен. Но одновременно Рузимурадов и еще 20 человек (среди них несколько депутатов местных Советов) были подвергнуты административному аресту на 15 суток. Да, в отношении Рузимурадова было получено согласие Президиума Верховного Совета, но его заседание проходило без участия обвиняемого… Здесь стоит лишь вспомнит, что в свое время Рузимурадов был в числе тех 8 депутатов, которые проголосовали против избрания Каримова президентом Узбекистана…
Множить ли дальше примеры – или достаточно, хватить? Не ясна ли картина того, что же на самом деле происходит сегодня в Узбекистане? И что нас ждет?…
Абдурахим Пулатов,
сопредседатель народного
движения Узбекистана «Бирлик»
Мегополис-Экспресс, 18 июля 1991 г.
Портрет № 2
Узбекский Петр Первый
В президенты - по комсомоль-ской путевке. В самаркандской махалле, преимущественно таджикской, маленького Ислама знали как ребенка из бедной семьи. Он очень хотел выбиться в люди. Усиленно учил русский по фильмам в летних кинотеатрах (до сих пор Ислам Абдуганиевич в быту говорит на “великом и могучем”).
В старших классах он становится комсомольским активистом. И по путевке райкома поступает в Ташкентский политех, в русскую группу. Утверждают, что Ислам Каримов не блистал, и его, как и многих других, просто “перетаскивали” с курса на курс, выполняя разнарядку по подготовке национальных кадров. Здесь он знакомится с Наташей и впоследствии женится на ней.
На столичном “Ташсельмаше” Каримову не удается с ходу вступить в КПСС: хотя и узбек, но молод и не рабочий. Надо ждать лет 10-15. Он срочно переходит на Ташкентский авиационный завод. Здесь цеховым секретарем партийной организации была Анна Ивановна Никитина, из рабочих. Она и дает решающую рекомендацию в партию будущему члену Политбюро.
В общем потоке самаркандцев, укреплявших позицию своего земляка Шарафа Рашидова, рядовой заводской инженер попадает в Госплан республики. Одновременно от него уходит жена с сыном Петром на руках. Официально он разведется с ней лишь через три года, когда в Самарканде его познакомят с Татьяной. Экономист по образованию, она приложила руку к тому, чтобы Ислам Каримов поступил в институт народного хозяйства, а затем сдал кандидатский минимум. Этот брак прочен и сегодня.
В Госплане Каримов знакомится со своим будущим вице-президентом Шукурулло Мирсаидовым. Здесь же проходят первые встречи с тогдашним первым заместителем министра, а потом и министром мелиорации и водного хозяйства Исмаилом Джурабековым, который контролирует миллиардные суммы, отпускаемые Москвой на орошение и освоение земель.
При Рашидове Ислам Каримов дорос до первого заместителя председателя Госплана. Дальше его “двинул” И. Усманходжаев, направивший “первым” в Кашкадарью, погрязшую в коррупции. Ему понравилось, что Ислам Каримов отправил своего сына в армию на общих основаниях. Когда в Кремле утверждали Каримова на пост “первого” в республике, “было мнение”, что новый претендент “не берет”. Этого оказалось вполне достаточно для Михаила Горбачева.
Дорогу к высшей власти в стране расчистил Исламу Каримову не кто иной, как Тельман Гдлян. Именно он в ходе знаменитого “хлопкового дела” парализовал арестами и конфискациями всю узбекскую номенклатуру, которая ни за что бы не пропустила “безродного” Ислама Каримова к президентству.
Недавно в Ташкенте состоялась премьера четырехсерийного художественного фильма, где Тельман Гдлян выведен в роли злодея и погубителя узбекского народа.
Во главе “гранитного” прави-тельства. Перед Исламом Каримовым, как в свое время перед Петром Первым, встала задача модернизации страны. Лишь в самом начале узбекский лидер “побаловался” в демократию с оппозицией и прессой, а потом решил не тратить на них время попусту. Как русский царь, он взял на себя личную ответственность перед историей и страной.
Это отчетливо видно по узбекскому правительству. Оно - самое “гранитное” во всем Содружестве. Например, министр внутренних дел З. Алматов занимает свою должность седьмой год подряд, то же самое относится к прокурору республики, другим руководителям ведомств. Исмаил Джурабеков, занимающий пост первого вице-премьера, по-прежнему правая рука Каримова. Если и снимает кого Каримов из ближайшего окружения, то по одной причине - сильно проворовался. Но никого - за ошибки в работе: ни на кого ни разу не списал безработицу, дороговизну - весь этот реформаторский “букет”.
В узбекском обществе каждый шаг правительства связывают исключительно с именем Ислама Каримова. Президент повышает зарплату и пенсии, запрещает розничную торговлю сигаретами и спиртным, возрождает национальное самосознание, определяет внешнеполитический курс, решает, что и где строить, как выращивать хлопок и как писать статьи в газетах. Других публичных политиков в Узбекистане просто нет. За все годы независимости на страницах республиканской прессы не выступил ни один министр, ни один вице-премьер, ни один губернатор. В глухой тени находится даже премьер-министр Уткир Султанов, недавно назначенный “главным” в СНГ.
Не терпит Ислам Каримов и критики. Открыто его осуждают лишь беглое руководство “Эрка” и “Бирлика” да бывший соратник Ш. Мирсаидов, осужденный за хлопковые махинации, но так и не покинувший Ташкент, где он был когда-то мэром.
Многие задаются вопросом: отчего Ислам Каримов не пошел по пути подлинной демократии, а заморозил страну при “советской” температуре?
Самая популярная точка зрения - все упирается в личность самого Ислама Каримова. Как человек, выросший при Сталине, воспитанный до мозга костей социалистической системой, на которую приходятся его лучшие годы, он, убежденный ее сторонник, не может и не хочет от нее отказываться. Отсюда приверженность “проверенным” кадрам.
В начале 80-х Каримов привлек к работе над проектом Конституции европейски мыслящего и достаточно молодого юриста Бабура Маликова. Вскоре он назначается председателем Верховного суда Узбекистана, затем министром юстиции, наконец, послом в США. Но расхождения во взглядах на демократию дорого стоили Маликову. Ему пришлось бежать из Ташкента в Чимкент, оттуда в Москву и Вашингтон, чтобы попросить политического убежища.
Уже в эти дни в Ташкенте проходит суд над бывшим банкиром Рустамом Усмановым, который слишком поверил в горбачевскую перестройку и попытался пройти в парламент на волне критики официального курса. Его отловили на границе с Киргизией и обвинили в вульгарной “уголовке”.
Вспыльчивый, резкий характер Ислама Каримова был всегда хорошо известен. Но распространялся он в советское время исключительно на подчиненных. Теперь, надо понимать, на всех подданных.
Другие утверждают, что Каримовым движет уязвленное национальное самосознание, жгучее желание доказать Москве свою самодостаточность. Отсюда резкие выпады против России, нежелание сотрудничать в рамках Содружества, ограничение всего русского внутри страны (закрытие газеты Русского культурного центра, запрет на трансляцию российских радио и ТВ в Ташкенте, невозможность подписки на периодику), безучастное отношение к массовой миграции славян. Дошло до того, что Борис Ельцин в начале этого года был вынужден обратиться с личным письмом к узбекскому президенту, в котором мягко, но настойчиво потребовал от официального Ташкента прекратить инсинуации по поводу “российского империализма”.
Впрочем, сегодня можно говорить об узбекском империализме, в основе которого лежит веками воспитанное чувство превосходства над “кочевниками и плохими мусульманами”. Ближайшие соседи Ташкента чувствуют на себе заметно потяжелевшую длань узбеков, которые как наследники Амир-Тимура все ощутимее претендуют на господство в Средней Азии.
Так, под предлогом борьбы с контрабандой оружия и наркотиков практически наглухо перекрыта граница с Таджикистаном, чего не сделала, например, Киргизия. Безжалостно отрезаются от газа целые области Казахстана и Бишкек. Ташкент практически не идет на кооперацию с ближайшими соседями, за исключением магистральных автомобильных и железных дорог. Например, спешно выстраивает свой НПЗ под Бухарой, хотя буквально в ста километрах находится новый завод в туркменских краях. Зато узбекские автомобили уже побежали по всем республикам.
Ислам Каримов нигде и никогда не признавал правоту своих “лучших друзей” - Нурсултана Назарбаева, Аскара Акаева и уж тем более Эмомали Рахмонова и Сапармурата Ниязова. Более того, он не раз скептически оценивал обстановку в соседних республиках и политику их лидеров. Это менторство, видимо, и послужило причиной охлаждения отношений между лидерами Средней Азии и Казахстана. Туркменбаши, скажем, куда чаще ездит в Иран и Турцию, чем в Ташкент.
Очевидно, что Ислам Каримов выбрал для своей страны путь, который во многом схож с китайским. Он открывает страну для технической модернизации, но держит ключ в кармане от внутренней политики, включая идеологию, культуру, религию. Ташкент имеет дело только с теми партнерами, которые принимают его правила игры (торговаться узбеки всегда умели). Это, например, относится к ДЭУ, которая до кризиса в Южной Корее была локомотивом узбекской промышленности.
В этом смысле Ислам Каримов не сделал исключения даже для таких монстров, как МВФ и Мировой банк. Сколько их эмиссары ни уламывали Ташкент, он так и не открыл своих финансовых тайн. Ни разу, скажем, не был опубликован в печати бюджет республики, не говоря уже о размерах эмиссии. Ташкент упорно продолжает финансировать из бюджета сельское хозяйство, водное и дорожное строительство, поддерживает промышленность и банки.
Впрочем, имеет хождение и такая точка зрения. Под покровом “государственной тайны” рождается узбекская олигархия, которая растаскивает добро огромной страны. Вот когда она приберет к своим рукам автозаводы, отели, хлопковые плантации, банки, газеты и телевидение - вот тогда и “разрешат” демократию. И поговаривают, что в этом активно участвует сам президент. Его зять возглавил “Кока-Колу”, которая монопольно заливает республику своими напитками, одна дочь руководит телевизионной компанией “Камалак”, собирающей деньги за трансляцию российских каналов, другая завладела столичным “Детским миром”, сват купил пивной завод...
Будущее - в бронзе. Только история рассудит: прав был Ислам Каримов или жестоко просчитался. Но, похоже, ему ничего не остается, как быть самим собой. Так, окончательно стало ясно, что Ташкент не сумел разыграть американскую карту, предлагая свои услуги в качестве стратегического партнера Вашингтону. Белый дом долго приценивался (Клинтон встретился с Каримовым, в Узбекистан приезжала Хиллари, были посланцы от Бжезинского), но все-таки не рискнул.
В ближайшие годы Ташкент может смело забыть о широких кредитах от международных финансовых организаций. Во-первых, есть более “горячие” страны, во-вторых, у того же МФВ нет прежних денег, в-третьих, Узбекистан должен полностью открыться и искоренить коррупцию в высших эшелонах власти (Узбекистан, кстати, единственная страна в СНГ, которая пока публично не боролась с этим злом). Но сможет ли Каримов безболезненно расстаться со своими “проверенными” кадрами?
Экономический курс, взятый Каримовым, дает ему относительную свободу от внешних кредиторов, но обрекает большинство народа, особенно узбекский кишлак, на долгие годы бедности.
Наверняка Ислам Каримов будет править третий президентский срок подряд, что не вписывается в действующую Конституцию, но вполне устраивает правящую элиту. В частности, послушный парламент, который уже проголосовал за “продление”.
Скорее всего, в Узбекистане так и не появится официальной оппозиции, открыто претендующей на власть. А это значит: местная пресса может не мечтать о свободе слова...
Вполне допускается, что со временем именем Ислама Каримова будут в Узбекистане называться города, площади и улицы. Но кто знает, кем его назовет история. И сколько простоят памятники...
Александр Шаповалов
Еженедельник «Караван», Казахстан
№ 41, октябрь, 1998. -
