Тошкент вақти - 
Журнал Ҳаракат
№6 (27) 2000. Узбекистонда фукаролар уруши
Узбекистонда фукаролар ярашувининг шартлари
ГРАЖДАНСКОЕ ПРИМИРИЕ В УЗБЕКИСТАНЕ:
Основной предпосылкой является пересмотр
Ташкентом своей внутренней политики
Эл.почта сайта «Евразия»
12 декабря 2000 года
Диалог между заместителем редактора еженедельника “The Times of Central Asia” (Бишкек) Вадимом Блюмом и Виталием Пономаревым, координатором Центрально-Азиатской программы Правозащитного Центра "Мемориал" (Москва), в связи с публикацией на сайте “Евразия” обращения “Гражданскую войну в Узбекистане еще не поздно предотвратить”, подготовленного представителями ряда центрально-азиатских и российских неправительственных организаций (Текст Обращения опубликован в предыдущем номере журнала. – Ред.)
Б.: Я прочитал “Обращение” и не могу не поддержать его. Но возникают несколько вопросов. Прежде всего, недавние судебные процессы в Узбекистане - были ли они чисто политическими и, следовательно, сфальсифицированными? Т.е. все приводимые там свидетельства - вымысел?
П.: Процессы 1999-2000 гг. в Узбекистане над т.н. "террористами", безусловно, являются политически мотивированными и во многом сфальсифицированными. Конечно, часть фактов, изложенных в приговорах, имела место, но сами события в большинстве случаев подвергаются неверной и часто фантастической интерпретации. Более того, действительные факты часто просто тонут в потоке лжи, и пытаться отыскать в узбекских официальных бумагах крупицы истины в большинстве случаев также сложно, как и в документах НКВД 1936-1938 годов.
Как и в сталинское время, все обвинения в терроризме строятся на признаниях самих обвиняемых, даже по ключевым делам не исследуются отпечатки пальцев на изъятых предметах, в целях получения признательных показаний подследственные подвергаются чудовищным пыткам, их родственники нередко используются властями в качестве заложников и т.п. Из-за того, что различные области соревнуются между собой в борьбе с "религиозным экстремизмом", нередко возникают ситуации, когда в обычных уголовных делах власти выискивают политический подтекст и заставляют членов гангстерских банд "признаваться" в связях с исламской оппозицией.
Не вдаваясь в многочисленные детали отдельных процессов, я рискну утверждать, что в настоящее время нет убедительных доказательств причастности ИДУ или проживающего в эмиграции лидера партии "Эрк" Мухаммада Солиха к февральским взрывам в Ташкенте, к убийству милиционеров в Намангане в декабре 1997 г., к ограблениям и убийствам в отдельных областях, совершенных якобы в целях пополнения "фонда джихада". Очевидно, не соответствуют действительности и утверждения о подготовке сотен узбекских террористов в Пакистане, о наличии лагерей подготовки боевиков в Казахстане и многое другое. У меня есть документ Генеральной прокуратуры РУ, в котором утверждается, что сразу после взрывов 1999 г. в Ташкенте планировалась оккупация Узбекистана талибами, узбекскими и таджикскими исламистами и даже "сторонниками оппозиции в Кыргызстане". Все это - очевидная ложь. Также совершенно неправдоподобной представляется изложенная во многих приговорах официальная версия о том, что все негативные события, связанные с исламскими группами в Узбекистане, являются следствием некоего тотального заговора, составленного группой фундаменталистов в начале 90-х годов. Я мог бы привести еще десятки примеров, но ограничусь вышесказанным.
Б.: Репрессии против “Хизб ут-Тахрир”. Можно ли их квалифицировать как политические репрессии против мусульман, или же - как борьбу против экстремизма?
П.: О "Хизб ут-Тахрир" (Партии освобождения) в прессе также приводится масса недостоверных сведений. На основе изучения литературы и листовок "Хизб ут-Тахрир" и неоднократных бесед с ее активистами в Москве, Алма-Ате и двух областях Южного Кыргызстана могу уверенно утверждать, что нередко высказываемые в адрес этой организации обвинения в связях с вооруженными группами ИДУ и призывах к насильственному свержению строя не соответствуют действительности. Более того, в листовке от 20 апреля 1999 г., утвержденной руководством партии, специально подчеркивается, что "Хизб ут-Тахрир" "никогда не использует оружия и насилие... потому что в деле призыва к восстановлению Исламского государства руководствуется предначертаниями Посланника Аллаха (мир и благословение ему), в которых нет места насилию".
Можно по-разному относиться к идеологии "Хизб ут-Тахрир", но осуждение тысяч молодых людей в Узбекистане на сроки от 10 до 20 лет за хранение литературы этой организации, безусловно, следует характеризовать как репрессии по политическим мотивам.
Недавние аресты и суды над членами "Хизб ут-Тахрир" в Кыргызстане и Таджикистане также вызывают обеспокоенность правозащитных органи-заций. Кстати, именно репрессии и последовавшая за ними ответная "листовочная война" "Хизб ут-Тахрир" в Узбекистане стали главным фактором, обусловившим быстрый рост ее партийных рядов в этой стране. В одном официальном документе упоминается, что на октябрь 1999 г. в Узбекистане насчитывалось 15 тыс. членов "Хизб ут-Тахрир" - это почти в 2 раза больше чем 6 месяцами ранее.
Б.: Если соседние страны или Россия начнут предоставлять политическое убежище всем подряд, то не будет ли это своего рода воспроизведением "афганского" или "чеченского" вариантов? Ведь ясно, что "оппозиция" зачастую лишь представляет соперничающие группировки с деньгами из разных, а то и из одинаковых источников.
П.: Не могу согласиться с Вашим утверждением, что реализация права на политическое убежище для граждан Узбекистана в странах СНГ станет воспроизведением "афганского" или "чеченского" вариантов. Хочу напомнить, что тысячи людей, в том числе и из конфликтных регионов, получили убежище в странах Европы и Америки, но ни одна из них не стала из-за этого аналогом Афганистана или Чечни. К сожалению, многие граждане Узбекистана, покинувшие Родину из-за преследований по политическим и религиозным мотивам и переселившиеся в страны СНГ, оказались в последнее время перед угрозой выдачи Ташкенту из-за таких "преступлений", как, например, участие в митинге или членство в религиозной организации в начале 90-х годов. Мы имеем печальный опыт, когда несколько таких людей были выданы из России и осуждены на длительные сроки лишения свободы. В Кыргызстане при решении вопроса экстрадиции власти вообще нередко игнорируют юридические процедуры, предусмотренные Минской конвенцией. Известны случаи похищения узбекскими спецслужбами даже граждан Кыргызстана, причем ни один из похитителей до сих пор не был привлечен к уголовной ответственности или даже объявлен в розыск. В Таджикистане в прошлом году власти пытались выдать в Узбекистан бежавших из Ферганской долины несколько тысяч родственников осужденных мусульман, и лишь вмешательство международных организаций позволило предотвратить готовившуюся депортацию.
Многочисленные инциденты такого рода, безусловно, подталкивают часть узбекских беженцев к переходу в вооруженные повстанческие отряды. По-моему, настало время обсудить эту проблему на государственном уровне и решить ее, возможно, путем предоставления возможности реального использования для граждан стран СНГ института политического убежища. Последнее обеспечит тысячам людей гарантии безопасности в стране пребывания и будет способствовать их мирной интеграции в местные сообщества.
Б.: И последний вопрос: Учитывая, что после таких судебных процессов вряд ли возможен диалог между Каримовым и ИДУ, когда, по Вашему, может начаться гражданская война в Узбекистане?
П.: Я думаю, что существует реальная угроза начала гражданской войны в Узбекистане в ближайшие три года, обусловленная как политическими, так и социально-экономическими факторами. Внешнее вторжение отрядов ИДУ может стать катализатором для начала массовых антиправительственных волнений внутри страны. Последние, однако, могут возникнуть и по чисто внутренним причинам. Если правительственные силы потерпят даже временное поражение в одном из регионов, может последовать эскалация насилия и цепная реакция антиправительственных выступлений в других местах. В этой ситуации не исключен распад Узбекистана как единого государства и создание, скажем, в Ферганской долине непризнанного государства наподобие Карабаха или Приднестровской Республики.
Другие сценарии, конечно, также возможны. В этой ситуации я не стал бы полностью исключать возможность мирных переговоров между Каримовым и ИДУ. Разумеется, в ближайшие месяцы они не могут состояться. Однако недавнее резкое изменение позиции президента Узбекистана по отношению к талибам демонстрирует, что в недалеком будущем в этом направлении возможны самые неожиданные шаги. Многое зависит от того, как будет развиваться ситуация.
Напомню, что в Таджикистане воюющие стороны также обвиняли друг друга в ужасных преступлениях, однако в конце концов национальное примирение состоялось.
Важно, однако, понимать, что основной предпосылкой гражданского примирения в Узбекистане является пересмотр Ташкентом своей внутренней политики. От этого зависит, удастся ли предотвратить дальнейшую эскалацию конфликта или развитие событий пойдет по "таджикскому сценарию".
Основной предпосылкой является пересмотр
Ташкентом своей внутренней политики
Эл.почта сайта «Евразия»
12 декабря 2000 года
Диалог между заместителем редактора еженедельника “The Times of Central Asia” (Бишкек) Вадимом Блюмом и Виталием Пономаревым, координатором Центрально-Азиатской программы Правозащитного Центра "Мемориал" (Москва), в связи с публикацией на сайте “Евразия” обращения “Гражданскую войну в Узбекистане еще не поздно предотвратить”, подготовленного представителями ряда центрально-азиатских и российских неправительственных организаций (Текст Обращения опубликован в предыдущем номере журнала. – Ред.)
Б.: Я прочитал “Обращение” и не могу не поддержать его. Но возникают несколько вопросов. Прежде всего, недавние судебные процессы в Узбекистане - были ли они чисто политическими и, следовательно, сфальсифицированными? Т.е. все приводимые там свидетельства - вымысел?
П.: Процессы 1999-2000 гг. в Узбекистане над т.н. "террористами", безусловно, являются политически мотивированными и во многом сфальсифицированными. Конечно, часть фактов, изложенных в приговорах, имела место, но сами события в большинстве случаев подвергаются неверной и часто фантастической интерпретации. Более того, действительные факты часто просто тонут в потоке лжи, и пытаться отыскать в узбекских официальных бумагах крупицы истины в большинстве случаев также сложно, как и в документах НКВД 1936-1938 годов.
Как и в сталинское время, все обвинения в терроризме строятся на признаниях самих обвиняемых, даже по ключевым делам не исследуются отпечатки пальцев на изъятых предметах, в целях получения признательных показаний подследственные подвергаются чудовищным пыткам, их родственники нередко используются властями в качестве заложников и т.п. Из-за того, что различные области соревнуются между собой в борьбе с "религиозным экстремизмом", нередко возникают ситуации, когда в обычных уголовных делах власти выискивают политический подтекст и заставляют членов гангстерских банд "признаваться" в связях с исламской оппозицией.
Не вдаваясь в многочисленные детали отдельных процессов, я рискну утверждать, что в настоящее время нет убедительных доказательств причастности ИДУ или проживающего в эмиграции лидера партии "Эрк" Мухаммада Солиха к февральским взрывам в Ташкенте, к убийству милиционеров в Намангане в декабре 1997 г., к ограблениям и убийствам в отдельных областях, совершенных якобы в целях пополнения "фонда джихада". Очевидно, не соответствуют действительности и утверждения о подготовке сотен узбекских террористов в Пакистане, о наличии лагерей подготовки боевиков в Казахстане и многое другое. У меня есть документ Генеральной прокуратуры РУ, в котором утверждается, что сразу после взрывов 1999 г. в Ташкенте планировалась оккупация Узбекистана талибами, узбекскими и таджикскими исламистами и даже "сторонниками оппозиции в Кыргызстане". Все это - очевидная ложь. Также совершенно неправдоподобной представляется изложенная во многих приговорах официальная версия о том, что все негативные события, связанные с исламскими группами в Узбекистане, являются следствием некоего тотального заговора, составленного группой фундаменталистов в начале 90-х годов. Я мог бы привести еще десятки примеров, но ограничусь вышесказанным.
Б.: Репрессии против “Хизб ут-Тахрир”. Можно ли их квалифицировать как политические репрессии против мусульман, или же - как борьбу против экстремизма?
П.: О "Хизб ут-Тахрир" (Партии освобождения) в прессе также приводится масса недостоверных сведений. На основе изучения литературы и листовок "Хизб ут-Тахрир" и неоднократных бесед с ее активистами в Москве, Алма-Ате и двух областях Южного Кыргызстана могу уверенно утверждать, что нередко высказываемые в адрес этой организации обвинения в связях с вооруженными группами ИДУ и призывах к насильственному свержению строя не соответствуют действительности. Более того, в листовке от 20 апреля 1999 г., утвержденной руководством партии, специально подчеркивается, что "Хизб ут-Тахрир" "никогда не использует оружия и насилие... потому что в деле призыва к восстановлению Исламского государства руководствуется предначертаниями Посланника Аллаха (мир и благословение ему), в которых нет места насилию".
Можно по-разному относиться к идеологии "Хизб ут-Тахрир", но осуждение тысяч молодых людей в Узбекистане на сроки от 10 до 20 лет за хранение литературы этой организации, безусловно, следует характеризовать как репрессии по политическим мотивам.
Недавние аресты и суды над членами "Хизб ут-Тахрир" в Кыргызстане и Таджикистане также вызывают обеспокоенность правозащитных органи-заций. Кстати, именно репрессии и последовавшая за ними ответная "листовочная война" "Хизб ут-Тахрир" в Узбекистане стали главным фактором, обусловившим быстрый рост ее партийных рядов в этой стране. В одном официальном документе упоминается, что на октябрь 1999 г. в Узбекистане насчитывалось 15 тыс. членов "Хизб ут-Тахрир" - это почти в 2 раза больше чем 6 месяцами ранее.
Б.: Если соседние страны или Россия начнут предоставлять политическое убежище всем подряд, то не будет ли это своего рода воспроизведением "афганского" или "чеченского" вариантов? Ведь ясно, что "оппозиция" зачастую лишь представляет соперничающие группировки с деньгами из разных, а то и из одинаковых источников.
П.: Не могу согласиться с Вашим утверждением, что реализация права на политическое убежище для граждан Узбекистана в странах СНГ станет воспроизведением "афганского" или "чеченского" вариантов. Хочу напомнить, что тысячи людей, в том числе и из конфликтных регионов, получили убежище в странах Европы и Америки, но ни одна из них не стала из-за этого аналогом Афганистана или Чечни. К сожалению, многие граждане Узбекистана, покинувшие Родину из-за преследований по политическим и религиозным мотивам и переселившиеся в страны СНГ, оказались в последнее время перед угрозой выдачи Ташкенту из-за таких "преступлений", как, например, участие в митинге или членство в религиозной организации в начале 90-х годов. Мы имеем печальный опыт, когда несколько таких людей были выданы из России и осуждены на длительные сроки лишения свободы. В Кыргызстане при решении вопроса экстрадиции власти вообще нередко игнорируют юридические процедуры, предусмотренные Минской конвенцией. Известны случаи похищения узбекскими спецслужбами даже граждан Кыргызстана, причем ни один из похитителей до сих пор не был привлечен к уголовной ответственности или даже объявлен в розыск. В Таджикистане в прошлом году власти пытались выдать в Узбекистан бежавших из Ферганской долины несколько тысяч родственников осужденных мусульман, и лишь вмешательство международных организаций позволило предотвратить готовившуюся депортацию.
Многочисленные инциденты такого рода, безусловно, подталкивают часть узбекских беженцев к переходу в вооруженные повстанческие отряды. По-моему, настало время обсудить эту проблему на государственном уровне и решить ее, возможно, путем предоставления возможности реального использования для граждан стран СНГ института политического убежища. Последнее обеспечит тысячам людей гарантии безопасности в стране пребывания и будет способствовать их мирной интеграции в местные сообщества.
Б.: И последний вопрос: Учитывая, что после таких судебных процессов вряд ли возможен диалог между Каримовым и ИДУ, когда, по Вашему, может начаться гражданская война в Узбекистане?
П.: Я думаю, что существует реальная угроза начала гражданской войны в Узбекистане в ближайшие три года, обусловленная как политическими, так и социально-экономическими факторами. Внешнее вторжение отрядов ИДУ может стать катализатором для начала массовых антиправительственных волнений внутри страны. Последние, однако, могут возникнуть и по чисто внутренним причинам. Если правительственные силы потерпят даже временное поражение в одном из регионов, может последовать эскалация насилия и цепная реакция антиправительственных выступлений в других местах. В этой ситуации не исключен распад Узбекистана как единого государства и создание, скажем, в Ферганской долине непризнанного государства наподобие Карабаха или Приднестровской Республики.
Другие сценарии, конечно, также возможны. В этой ситуации я не стал бы полностью исключать возможность мирных переговоров между Каримовым и ИДУ. Разумеется, в ближайшие месяцы они не могут состояться. Однако недавнее резкое изменение позиции президента Узбекистана по отношению к талибам демонстрирует, что в недалеком будущем в этом направлении возможны самые неожиданные шаги. Многое зависит от того, как будет развиваться ситуация.
Напомню, что в Таджикистане воюющие стороны также обвиняли друг друга в ужасных преступлениях, однако в конце концов национальное примирение состоялось.
Важно, однако, понимать, что основной предпосылкой гражданского примирения в Узбекистане является пересмотр Ташкентом своей внутренней политики. От этого зависит, удастся ли предотвратить дальнейшую эскалацию конфликта или развитие событий пойдет по "таджикскому сценарию".
