Тошкент вақти - 
Журнал Ҳаракат
№3 (60) 2006. Дунё муаммолари
The Wall Street Journal -
Хитой билан узоқ ваъдали муносабатлар (рус.)
ОТНОШЕНИЯ С КИТАЕМ
В ДОЛГОСРОЧНОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ
Часто приходится слышать, что китайские политики всегда мыслят “на несколько ходов вперед”. Так, сообщается, что, встречаясь сегодня с президентом Бушем, председатель КНР Ху Цзиньтао подарит ему книгу Сунь-цзы (Sun Tzu) “Искусство войны” - древний трактат о том, как одолеть противника хитростью и умением. Этот жест выглядит довольно парадоксальным, если учесть, что китайско-американские отношения давно не были такими дружественными, как сегодня, а политика Вашингтона в отношении этой страны строится на долгосрочном стратегическом расчете, достойном великого Сунь-цзы.
“Контролировать” превращение любой страны в великую державу - неимоверно трудная внешнеполитическая задача, и дело легко может закончиться неудачей: в свое время мир убедился в этом на примере Германии и Японии. ”Взлет” Китая осложняет наследие многолетней изоляции и нищеты в годы правления Мао, а также нынешняя парадоксальная ситуация - динамичный экономический рост при сохранении авторитарной однопартийной системы. С превращением Китая в великую державу мы обретаем серьезного экономического партнера, но не стоит забывать, что распоряжаться его новообретенной мощью будет политическое руководство, не всегда разделяющее ценности и интересы Америки.
Уже несколько администраций США придерживаются в отношении Китая стратегии “двух направлений”: сотрудничая с ним в сфере торговли и экономики, Вашингтон противодействует Пекину в вопросах безопасности, когда тот “задирает” соседние страны или создает иные неприятности. Отношения не всегда развивались гладко - достаточно вспомнить неудачную затею с введением квот на импорт китайского текстиля или периодические разногласия по внешнеполитическим вопросам. Однако в долгосрочной перспективе эта стратегия идет на пользу обеим странам.
За последние 10 лет ВВП Китая увеличился в два с лишним раза, благодаря чему миллионы людей избавились от нищеты, а у 1,3 миллиарда жителей этой страны впервые за многие века появилась надежда на лучшее будущее. Всему этому способствовал тот факт, что Пекин постепенно, пусть и непоследовательно, принимал на вооружение международные правовые и коммерческие нормы, что, несомненно, готовит почву для будущей либерализации в стране - и в особенности для укрепления китайского среднего класса.
Что же касается Америки, то для нее повышение эффективности китайской промышленности обернулось снижением цен на потребительские товары и благоприятными инвестиционными возможностями - только в 2004 г. американские компании вложили в экономику КНР более 15 миллионов долларов. В результате эти фирмы экспортируют произведенные на своих китайских предприятиях товары в США и другие страны. Это не только способствует развитию самого Китая, но и повышает конкурентоспособность американских компаний на мировом рынке. Кроме того, скупка китайскими государственными структурами американских облигаций позволяла сохранять процентные ставки на низком уровне, что способствовало экономическому росту в США и во всем мире.
Шум, поднятый вокруг пассивного сальдо торгового баланса США с Китаем, лишь отвлекает внимание от масштабного и взаимовыгодного экономического сотруд-ничества между двумя странами. Кроме того, все эти разговоры неверны по существу. Китай имеет положительное сальдо в торговле с США, но в товарообороте с другими азиатскими странами у него самого наблюдается дефицит. Причина здесь в том, что фирмы из этих стран, в прошлом экспортировавшие свою продукцию напрямую в Соединенные Штаты, сегодня вывозят их в Китай для сборки и последующего экспорта. Больше половины экспортируемых Китаем товаров по сути вообще нельзя назвать китайскими. А вот еще кое-какие статистические данные, о которых известно куда меньше: доля Китая во внешнеторговом дефиците США сокращается в связи с повышением зарплат в самой КНР и увеличением доли более дешевых товаров из других стран в американском импорте.
На Капитолийском холме, где обвинять Китай во всех смертных грехах сегодня так же модно, как двадцать лет назад - Японию, обо всем этом явно не подозревают. Излюбленной 'уткой' там стали утверждения о том, что Китай намеренно удерживает курс национальной валюты на низком уровне, стимулируя таким образом экспорт. На самом же деле Пекин всего лишь привязал курс юаня к доллару, ”делегировав” тем самым свою валютную политику нашей Федеральной резервной системе. Реальная проблема заключается в отсталости финансового сектора в Китае: он до сих пор остается под жестким государственным контролем.
Однако и здесь ситуация постепенно меняется к лучшему. На прошлой неделе Центральный банк КНР объявил о смягчении регулирования на рынке капиталов. В долгосрочной перспективе либерализация денежных потоков приведет к росту покупательной способности китайских потребителей и корпораций - то есть, они смогут покупать больше иностранных товаров, и американо-китайская торговля обретет более сбалансированный характер.
Что же касается проблем, которые “взлет” Китая создает в сфере безопасности, то здесь дело обстоит сложнее. По оценке Пентагона, Пекин тратит на оборону от 75 до 100 миллиардов долларов в год. Это не вызывало бы беспокойства, если бы Китай был демократической страной, лишенной глобальных амбиций. Однако китайские лидеры все активнее действуют на международной арене - и при этом не всегда проявляют ответственность. За примерами далеко ходить не надо: достаточно вспомнить об их отказе поддержать давление Вашингтона на Северную Корею, призванное заставить ее отказаться от ядерных амбиций, или о том, что на прошлой неделе Пекин блокировал введение санкций ООН против руководителей Судана за геноцид в Дарфуре.
Иногда - как в том же случае с Дарфуром или при заключении сделок с Ираном - мотивы Пекина связаны с его представлением об экономических интересах страны. Для продолжения экономического роста Китаю нужен доступ к поставкам энергоносителей. Однако китайской дипломатии необходимо осознать, что в долгосрочной перспективе поддержка “разбойничьих” режимов ведет к нестабильности, а значит, угрожает и этим самым поставкам. Впрочем, следует заметить, что и американские политические круги в прошлом году заняли неконструктивную позицию по энергетическому вопросу, подняв панику, когда китайская фирма попыталась приобрести небольшую нефтяную компанию в США.
Более опасными представляются периодические всплески националистических настроений в Китае: этому порой потворствует коммунистическое руководство страны, подменяя шовинизмом отсутствие демократической легитимности. Так, в китайских политических кругах весьма популярны разговоры о “воссоединении” с Тайванем и угрожающие заявления в адрес Японии.
Администрация Клинтона недостаточно активно противостояла подобным тенденциям; в результате как то раз дело дошло до того, что США пришлось направить авианосец в Тайваньский пролив, поскольку Китай слишком активно проверял Вашингтон “на прочность”. Администрация Буша проявляет в этом отношении больше жесткости и последовательности, в частности, вводя санкции против китайских компаний, нарушающих режим нераспространения оружия массового поражения, и требуя от Пекина большей прозрачности в области оборонных расходов (но при этом стремясь к расширению контактов между вооруженными силами двух стран). Кроме того, США укрепляет союзнические отношения с Японией, Австралией, а в последнее время - и с Индией, рассматривая их как стратегический противовес Китаю, если националистические тенденции в его политике выйдут из-под контроля.
* * *
Впрочем, главный стратегический расчет Вашингтона строится на том, что рано или поздно экономическое развитие Китая создаст предпосылки для политической демократизации, и к власти в Пекине придет более стабильный режим, не столь склонный к глобальному соперничеству с США. Этот процесс, возможно, займет много лет, однако ростки политических перемен уже видны невооруженным глазом. В прошлом году количество акций протеста на селе превысило 87000, журналисты устраивают забастовки, выступая против цензуры, а простые граждане требуют от партийного руководства соблюдения их юридических прав и свободы вероисповедания.
Г-н Буш мог бы способствовать этой тенденции, побуждая г-на Ху принять меры для улучшения позорной ситуации с правами человека в Китае. Однако перемены в стране произойдут не по указке Вашингтона. Их движущей силой станет растущий китайский средний класс, возникший и укрепившийся благодаря экономическому росту.
Именно поэтому угрозы конгрессменов ввести протекционистские тарифы против Китая или признать его 'валютным манипулятором' и представляют такую опасность. Они вредят интересам американского бизнеса и способны поставить под угрозу экономическое процветание Китая - основу для грядущих политических перемен. Что же касается китайских лидеров, то они полагают, что смогут сохранить однопартийную систему даже в условиях динамичного экономического роста. Однако опыт истории, как выразился бы мудрый Сунь-цзы, позволяет предположить, что они ошибаются.
The Wall Street Journal
США, 20 апреля 2006
Русский текст опубликован на сайте ИноСМИ.Ru
http://www.inosmi.ru/translation/226948.html
В ДОЛГОСРОЧНОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ
Часто приходится слышать, что китайские политики всегда мыслят “на несколько ходов вперед”. Так, сообщается, что, встречаясь сегодня с президентом Бушем, председатель КНР Ху Цзиньтао подарит ему книгу Сунь-цзы (Sun Tzu) “Искусство войны” - древний трактат о том, как одолеть противника хитростью и умением. Этот жест выглядит довольно парадоксальным, если учесть, что китайско-американские отношения давно не были такими дружественными, как сегодня, а политика Вашингтона в отношении этой страны строится на долгосрочном стратегическом расчете, достойном великого Сунь-цзы.
“Контролировать” превращение любой страны в великую державу - неимоверно трудная внешнеполитическая задача, и дело легко может закончиться неудачей: в свое время мир убедился в этом на примере Германии и Японии. ”Взлет” Китая осложняет наследие многолетней изоляции и нищеты в годы правления Мао, а также нынешняя парадоксальная ситуация - динамичный экономический рост при сохранении авторитарной однопартийной системы. С превращением Китая в великую державу мы обретаем серьезного экономического партнера, но не стоит забывать, что распоряжаться его новообретенной мощью будет политическое руководство, не всегда разделяющее ценности и интересы Америки.
Уже несколько администраций США придерживаются в отношении Китая стратегии “двух направлений”: сотрудничая с ним в сфере торговли и экономики, Вашингтон противодействует Пекину в вопросах безопасности, когда тот “задирает” соседние страны или создает иные неприятности. Отношения не всегда развивались гладко - достаточно вспомнить неудачную затею с введением квот на импорт китайского текстиля или периодические разногласия по внешнеполитическим вопросам. Однако в долгосрочной перспективе эта стратегия идет на пользу обеим странам.
За последние 10 лет ВВП Китая увеличился в два с лишним раза, благодаря чему миллионы людей избавились от нищеты, а у 1,3 миллиарда жителей этой страны впервые за многие века появилась надежда на лучшее будущее. Всему этому способствовал тот факт, что Пекин постепенно, пусть и непоследовательно, принимал на вооружение международные правовые и коммерческие нормы, что, несомненно, готовит почву для будущей либерализации в стране - и в особенности для укрепления китайского среднего класса.
Что же касается Америки, то для нее повышение эффективности китайской промышленности обернулось снижением цен на потребительские товары и благоприятными инвестиционными возможностями - только в 2004 г. американские компании вложили в экономику КНР более 15 миллионов долларов. В результате эти фирмы экспортируют произведенные на своих китайских предприятиях товары в США и другие страны. Это не только способствует развитию самого Китая, но и повышает конкурентоспособность американских компаний на мировом рынке. Кроме того, скупка китайскими государственными структурами американских облигаций позволяла сохранять процентные ставки на низком уровне, что способствовало экономическому росту в США и во всем мире.
Шум, поднятый вокруг пассивного сальдо торгового баланса США с Китаем, лишь отвлекает внимание от масштабного и взаимовыгодного экономического сотруд-ничества между двумя странами. Кроме того, все эти разговоры неверны по существу. Китай имеет положительное сальдо в торговле с США, но в товарообороте с другими азиатскими странами у него самого наблюдается дефицит. Причина здесь в том, что фирмы из этих стран, в прошлом экспортировавшие свою продукцию напрямую в Соединенные Штаты, сегодня вывозят их в Китай для сборки и последующего экспорта. Больше половины экспортируемых Китаем товаров по сути вообще нельзя назвать китайскими. А вот еще кое-какие статистические данные, о которых известно куда меньше: доля Китая во внешнеторговом дефиците США сокращается в связи с повышением зарплат в самой КНР и увеличением доли более дешевых товаров из других стран в американском импорте.
На Капитолийском холме, где обвинять Китай во всех смертных грехах сегодня так же модно, как двадцать лет назад - Японию, обо всем этом явно не подозревают. Излюбленной 'уткой' там стали утверждения о том, что Китай намеренно удерживает курс национальной валюты на низком уровне, стимулируя таким образом экспорт. На самом же деле Пекин всего лишь привязал курс юаня к доллару, ”делегировав” тем самым свою валютную политику нашей Федеральной резервной системе. Реальная проблема заключается в отсталости финансового сектора в Китае: он до сих пор остается под жестким государственным контролем.
Однако и здесь ситуация постепенно меняется к лучшему. На прошлой неделе Центральный банк КНР объявил о смягчении регулирования на рынке капиталов. В долгосрочной перспективе либерализация денежных потоков приведет к росту покупательной способности китайских потребителей и корпораций - то есть, они смогут покупать больше иностранных товаров, и американо-китайская торговля обретет более сбалансированный характер.
Что же касается проблем, которые “взлет” Китая создает в сфере безопасности, то здесь дело обстоит сложнее. По оценке Пентагона, Пекин тратит на оборону от 75 до 100 миллиардов долларов в год. Это не вызывало бы беспокойства, если бы Китай был демократической страной, лишенной глобальных амбиций. Однако китайские лидеры все активнее действуют на международной арене - и при этом не всегда проявляют ответственность. За примерами далеко ходить не надо: достаточно вспомнить об их отказе поддержать давление Вашингтона на Северную Корею, призванное заставить ее отказаться от ядерных амбиций, или о том, что на прошлой неделе Пекин блокировал введение санкций ООН против руководителей Судана за геноцид в Дарфуре.
Иногда - как в том же случае с Дарфуром или при заключении сделок с Ираном - мотивы Пекина связаны с его представлением об экономических интересах страны. Для продолжения экономического роста Китаю нужен доступ к поставкам энергоносителей. Однако китайской дипломатии необходимо осознать, что в долгосрочной перспективе поддержка “разбойничьих” режимов ведет к нестабильности, а значит, угрожает и этим самым поставкам. Впрочем, следует заметить, что и американские политические круги в прошлом году заняли неконструктивную позицию по энергетическому вопросу, подняв панику, когда китайская фирма попыталась приобрести небольшую нефтяную компанию в США.
Более опасными представляются периодические всплески националистических настроений в Китае: этому порой потворствует коммунистическое руководство страны, подменяя шовинизмом отсутствие демократической легитимности. Так, в китайских политических кругах весьма популярны разговоры о “воссоединении” с Тайванем и угрожающие заявления в адрес Японии.
Администрация Клинтона недостаточно активно противостояла подобным тенденциям; в результате как то раз дело дошло до того, что США пришлось направить авианосец в Тайваньский пролив, поскольку Китай слишком активно проверял Вашингтон “на прочность”. Администрация Буша проявляет в этом отношении больше жесткости и последовательности, в частности, вводя санкции против китайских компаний, нарушающих режим нераспространения оружия массового поражения, и требуя от Пекина большей прозрачности в области оборонных расходов (но при этом стремясь к расширению контактов между вооруженными силами двух стран). Кроме того, США укрепляет союзнические отношения с Японией, Австралией, а в последнее время - и с Индией, рассматривая их как стратегический противовес Китаю, если националистические тенденции в его политике выйдут из-под контроля.
* * *
Впрочем, главный стратегический расчет Вашингтона строится на том, что рано или поздно экономическое развитие Китая создаст предпосылки для политической демократизации, и к власти в Пекине придет более стабильный режим, не столь склонный к глобальному соперничеству с США. Этот процесс, возможно, займет много лет, однако ростки политических перемен уже видны невооруженным глазом. В прошлом году количество акций протеста на селе превысило 87000, журналисты устраивают забастовки, выступая против цензуры, а простые граждане требуют от партийного руководства соблюдения их юридических прав и свободы вероисповедания.
Г-н Буш мог бы способствовать этой тенденции, побуждая г-на Ху принять меры для улучшения позорной ситуации с правами человека в Китае. Однако перемены в стране произойдут не по указке Вашингтона. Их движущей силой станет растущий китайский средний класс, возникший и укрепившийся благодаря экономическому росту.
Именно поэтому угрозы конгрессменов ввести протекционистские тарифы против Китая или признать его 'валютным манипулятором' и представляют такую опасность. Они вредят интересам американского бизнеса и способны поставить под угрозу экономическое процветание Китая - основу для грядущих политических перемен. Что же касается китайских лидеров, то они полагают, что смогут сохранить однопартийную систему даже в условиях динамичного экономического роста. Однако опыт истории, как выразился бы мудрый Сунь-цзы, позволяет предположить, что они ошибаются.
The Wall Street Journal
США, 20 апреля 2006
Русский текст опубликован на сайте ИноСМИ.Ru
http://www.inosmi.ru/translation/226948.html
