04 February 2022
01:19 - Бахром Хамроев: Исламский мир как политический ресурс России
События в Казахстане, безусловно, продемонстрировали степень накала проблем, накопившихся на среднеазиатском пространстве. Казахстан – страна с относительно высоким (по сравнению с окружающими государствами) уровнем жизни, достаточно мягким, опять-таки в сравнении, политическим режимом, до последнего времени считался относительно стабильным государством.

Поэтому массовые протестные выступления без преувеличения стали неожиданностью как для политиков, так и для большей части экспертного сообщества, продемонстрировав слабость даже такого режима, как казахстанский. В то же время, неожиданность эта при внимательном рассмотрении оказывается вполне объяснимой и предсказуемой, по крайней мере для простых граждан.

Для каждого жителя Средней Азии причины волнений предельно очевидны – это резко ухудшившаяся экономическая ситуация в стране, которую только усугубляют зашкаливающие коррупция и кумовство. Нефтегазовые финансовые поступления уже оказались не способны тормозить вал накопившихся проблем и нарастающее недовольство населения. И спусковым крючком для народных выступлений стали не интриги Америки, Турции или России, не заговор международных террористов, и даже не дрязги местных элит, о которых, в попытках оправдать свою некомпетентность, стали рассуждать всевозможные эксперты-конспирологи, а очередное резкое повышение цен, в этот раз на газ, и это в стране-крупном экспортере углеводородов.

Народ, кричавший “шал-кет”, то есть “старик, уходи”, лучше любых экспертов, на своей шкуре знает, кому и чьим родственникам и приближенным в действительности принадлежат нефтегазовые активы страны, и кто именно в нищающем государстве сказочно богатеет и скупает лондонскую недвижимость.

Положение в других странах региона, и в частности, в Узбекистане, еще тяжелее. С одной стороны, страны, экономически достаточно сильно привязанные к России, в первую очередь за счет трудовой миграции, чувствуют на себе воздействие экономических проблем, которые сейчас испытывает их северный сосед.

С другой стороны, те немалые зарубежные инвестиции, которые были вложены в узбекскую экономику, а также многомиллиардные кредиты, набранные в послекаримовский период, также не улучшили благосостояние граждан. Реализация анонсированных Ш. Мирзиеевым при вступлении во власть масштабных политических и экономических реформ вылилась в банальное перераспределение собственности.

Благосостояние многочисленных родственников и близких нового президента Узбекистана растет астрономическими темпами. В иное время многострадальный среднеазиатский народ может быть и по-философски отнесся бы к этому процессу, как к привычному стихийному бедствию, но положение стало настолько тяжелым, что закрывать дальше на происходящее глаза становится крайне непросто.

Несмотря на сопровождавшееся многочисленными жертвами подавление протестов в Казахстане, усталость людей такова, что предыдущие ценности «стабильности», насаждавшиеся режимом Каримова, забыты. Я лично наблюдаю массовое сочувствие со стороны рядовых узбеков “казахскому опыту”, и желание его повторить, пусть даже ценой жертв, тем более, что жертвы, как оказалось, были все же не напрасны – «старик» вынужден был уйти, как и многие его родственники, окопавшиеся в высших эшелонах власти, цены на газ снижены.

При этом уровень народного недовольства таков, что привычные версии о мечтающих поджечь страну экстремистах и международных террористах попросту не воспринимаются всерьез. Уже от молодежи, даже не жившей в СССР, я слышу пожелания войти в состав России, Китая, кого угодно, только не прозябать дальше в условиях грабительской “независимости”.

Миллионы узбеков, не от хорошей жизни работающих на стройках, подметающих улицы вдали от своего дома и своих семей, имеют все возможности адекватно оценить ее плоды. Учитывая, что власти демонстрируют полное отсутствие понимания тяжести сложившегося положения, есть все основания утверждать, что ситуация балансирует на грани известного определения революционной ситуации – “верхи не могут, низы не хотят”.

Оценивая вероятность негативного сценария развития событий, необходимо учитывать следующее. В стране не существует организованная оппозиция, любые зачатки независимой политической деятельности как истреблялись при старом президенте, так же продолжают подавляться и при Ш. Мирзиееве.

Таким образом, политические деятели, которые могли бы ввести протестные настроения в конструктивное русло, попросту отсутствуют. Поэтому говорить о возможных лидерах протеста как минимум преждевременно. Однако надо понимать, что такое положение лишь увеличивает степень непредсказуемости и опасности происходящих процессов, тем более в условиях, когда люди всерьез и массово стали говорить о необходимости массовых протестов.

Конкретно для России это несет первоочередную опасность. Безусловно, Россия не заинтересована в обострении ситуации, но по моему убеждению, демонстрируемое ей стремление сохранять статус-кво любой ценой, в первую очередь ценой поддержки авторитарных режимов, только увеличивает опасность взрыва.

Я вновь вынужден подчеркнуть, что реальное влияние России в регионе, к сожалению, продолжает сокращаться. Ее экономическое участие по сути свелось к некоторому участию в проектах, связанных с разработкой полезных ископаемых, а также приему трудовых мигрантов.

При этом другие страны, и в первую очередь Китай, лишь наращивают свое влияние, оттеснив Россию на второй план. Без преувеличения можно сказать, что в данный момент Китай занимает доминирующие позиции в инвестиционной области, беря под контроль целые сферы экономики.

Культурное, политическое влияние России также неуклонно сокращается. Естественно, образующийся вакуум ползуче заполняется другими игроками, в первую Китаем, рассматривающим себя преемником средневековой империи Тан, распространявшей свое политическое влияние до Каспийского моря.

Таким образом, авторитарные лидеры, поддерживаемые Россией, в реальности являются проводниками отнюдь не российских интересов.

Анализируя вышеуказанные тенденции, я вижу очень высокий риск следующего сценария. Относительно благополучного развития региона у меня нет иллюзий, вероятность социального взрыва крайне велика. В случае, если волнения приобретут действительно масштабный характер, местные силовые структуры с большой степенью вероятности не смогут их подавить.

Как показал казахский опыт, значительная часть силовиков отказалась выполнять приказы о подавлении протестов, а в некоторых местах – приняла сторону протестующих. По-видимому, лишь привлечение сил ОДКБ, в первую очередь России, переломило ход ситуации. Аналогичного развития событий следует ожидать и в Узбекистане. Очевидно, что привычную роль полицейского на себя вновь возьмет Россия. Мотивацией ее будут традиционные опасения усиления радикализма в регионе, миграционного кризиса, а также дальнейшей утраты своих и без того шатких позиций.

Однако подлинным бенефициаром такой принудительной стабильности будет все тот же Китай, руками России и за ее счет обеспечивающий безопасность продвижения своих интересов в регионе, и в первую очередь стратегии “Один пояс-один путь”. Что примечательно, Китай, в отличие от России оставаясь в тени, не понесет никаких издержек, ни экономических, ни политических, ни репутационных. При этом жесткость России, как мне видится, вновь грозит быть использованной использована против нее, в первую очередь “западными партнерами”.

Роль мирового жандарма также грозит репутационными издержками и на Востоке, в первую очередь в мусульманском мире.

Вероятность развития по данному сценарию, как я уже отметил, крайне высока. Насколько российские власти осознают эти угрозы и готовы им противостоять, пусть даже за счет пересмотра отношений со среднеазиатскими партнерами, фактически самими дестабилизирующими регион – вопрос открытый.

В таких условиях расширение ОДКБ за счет механического включения в нее нестабильных среднеазиатских государств и принятия на себя дополнительных обязательств по защите их режимов представляется не безопасным. Как я уже упоминал, Россия не наращивает, а утрачивает свои позиции в регионе.

Главным экономическим игроком здесь стал Китай. Принимая при таких обстоятельствах на себя полицейские функции, Россия будет на практике защищать в первую очередь интересы этого государства, и лишь в последнюю – свои собственные. При отсутствии серьезного экономического, политического и культурного влияния на регион, выполнение жандармских функций для России грозит лишь дополнительной утратой авторитета. При этом силовая поддержка авторитарных режимов не решает существующих проблем, таких как рост недовольства, нестабильности и радикализма в регионе.

Безусловно, Россия не может самоустраняться от региональных дел. Более того, если Россия действительно хочет сохранить свои позиции, она обязана обратить на Центральную Азию пристальное внимание и принять здесь самое активное участие. Причем это участие не должно ограничиваться одними лишь вопросами силового поддержания стабильности.

И в этом деле безальтернативным является не участие или неучастие в ОДКБ, а принципиально важно самым активным образом реанимировать интеграционные процессы, включиться в экономическое развитие региона. На мой взгляд, куда важнее расширения ОДКБ обеспечить торпедируемое руководством среднеазиатских стран их вступление в Таможенный союз. Уже один этот факт резко улучшит экономическое развитие региона, благотворно сказавшись на жизни простых граждан, улучшив тем самым и стабильность.

Россия должна усилить свое культурное влияние, из страны – потребителя дешевой рабочей силы необходимо стать центром подготовки высококвалифицированных национальных кадров. Россия в своих же интересах должна поддерживать развитие демократических институтов в регионе, способствовать борьбе с коррупцией, нарушениями прав человека, религиозных и политических свобод, поддерживать национальное и культурное развитие. Реализация такой комплексной политики, ориентированной на развитие региона, позволит заручиться самой широкой поддержкой местного населения, и по-настоящему эффективно продвигать свои интересы.

Помимо геополитического положения России, этому объективно способствуют пока еще сохраняющиеся симпатии к ней со стороны мусульманского мира. На протяжении длительного времени на нее как на надежду освобождения от колониализма обращали свои взоры мусульманские народы. Такую надежду, как это ни странно, не видят ни в США, ни в Китае, ни даже в культурно вроде бы близкой Турции. И этот кредит доверия можно и нужно использовать надлежащим образом, помогая строить достойное общество, ориентируясь на интересы населения, а не местных коррумпированных элит.

В своем недавнем выступлении президент России В. Путин высказал сожаление в связи с включением России в международную коалицию под эгидой так называемой “борьбы с международным терроризмом”, которое не было надлежащим образом оценено западными партнерами.

Лично у меня эта переоценка политики последних десятилетий вызывает осторожный оптимизм. Если эти заявления найдут развитие в практической деятельности, то у России есть шанс превратиться из одного из второстепенных участников игры на площадке, созданной Западом, и по его правилам, в ключевого игрока на своей собственной площадке, вовлекая на взаимовыгодных условиях в свою орбиту тех, кто чувствует угрозу со стороны Запада и Китая.

Бахром Хамроев
Российский правозащитник
« Олдинги хабар Хабарлар рўйхати Кейинги хабар »