Тошкент вақти - 
Актуал мавзу - 07 July 2009
04:01 -
Большой мусульманский Восток пребывает в глубочайшем и затяжном сне
Вязкость сознания традиционного представителя этого региона, его погруженность в прошлое, в мифологизированную архаику не позволяют сегодня говорить ни о каких перспективах модернизационных процессов в этом мире.
Однако, Восток не всегда был таким. Некогда он породил великую культуру, заложил основы блистательной цивилизации. Но только в состоянии бодрствования своего сознания, раскрепощения духа и высвобождения рациональной мысли. Проблема же заключается в том, что вывести его из его летаргического сна удавалось только настоящим титанам, вышедшим из самого этого народа, являвшимся плотью от плоти его и оттого не стеснявшимся в средствах для принуждения своего народа к модернизации.
Энтропия Востока
На момент же развала пусть и эфемерного, но все же сохранявшего некий потенциал к единству, исламского политического пространства и формирования на его руинах новых национальных государств, исламское гражданское общество (о котором начинают сегодня говорить все большее количество авторов), как организованное и мобилизованное сообщество свободных и ответственных представителей уммы, находилось в очень слабом и деморализованном состоянии.
После системного кризиса, поразившего весь исламский мир, практически во всех отраслях – науке, политике, экономике, военном деле, после столетий колониальных войн, истощивших его внутренние силы, исламское гражданское общество, или умма, находилось в упадке, как и все остальные составляющие исламской нации. Таким образом, сегодня, наблюдая крах очередного модернизационного проекта в этом мире, мы можем констатировать наличие следующих неразрешимых пока проблем на Большом мусульманском Востоке:
1. Отмирание и исчезновение в мусульманском мире гражданского самосознания, ответственности за судьбу общества, страны и нации, что и является основной причиной расцвета коррупции, местничества, безынициативности, тотальной гражданской лености и апатии.
2. Историческая, политическая, правовая, культурная и религиозная безграмотность, что приводит к политической слепоте, фанатизму, ограниченности, невежеству, обвинению других в своих несчастьях и бедах, нетерпимости к иным.
3. Отсутствие навыков совместной, коллективной мобилизации, организации и активности, что порождает полный паралич любых гражданских инициатив, невероятную гражданскую разобщенность в конструктивном русле при одновременной способности к взрывной сиюминутной мобилизации на основе инстинктов толпы – ярости, мести, жажде разрушения.
Если раньше всю эту массу разноязыких, разнокультурных племен организовывало и упорядочивало государство и институты исламского гражданского общества – широчайшая сеть мечетей, университетов, учебных центров, профессиональные и социально-политические ассоциации свободных горожан, корпорация независимых и даже оппозиционных власти ученых, правоведов и судей, организованные общины людей Писания – христиан и иудеев, то в условиях ослабления и того, и другого мусульманский мир погрузился в полный в хаос.
После оккупации и ухода западных оккупационных властей оказалось, что в исламском мире нет никакой силы, способной организовать и контролировать весь этот массив племен, родов и народов, кроме жесткой авторитарной государственной власти, будь то светской, как в Сирии, Ираке и Турции, или религиозной, как в Саудовской Аравии, странах Залива и Иране. Весь этот огромный регион от Инда до Атлантики превратился в невероятно рыхлую, дезорганизованную и взрывоопасную социальную массу, которую можно было организовать только с помощью грубого принуждения.
Невосточный Кавказ
Несмотря на то, что Северный Кавказ довольно рано оказался в культурной орбите исламской цивилизации, он никогда не был Востоком в полном смысле этого. Более того, на протяжении почти всей своей истории он оставался и продолжает сегодня оставаться уникальной культурно-цивилизационной моделью. Тем не менее, тот факт, что Кавказ 14 веков находился под интеллектуальным, политическим и экономическим влиянием сначала арабов, затем персов и тюрок, оказал самое мощное влияние на формирование мировоззрения горцев, их социальной и политической культуры, культуры власти, мира и войны.
Следующий фактор, который невозможно игнорировать при приближении к проблемам региона – это совершенно очевидный факт, что пик деисламизации и секуляризации мусульманского общества пройден, как для самой уммы, так и для отдельных кавказских народов. Как бы тому ни сопротивлялись арабские мубараки, асады, или наши отечественные муху алиевы, без апелляции к Исламу и Шариату никому не удастся решить ни одной сколь-нибудь значимой проблемы, как Кавказа, так и Большого Востока.
Сегодня по всему миру наблюдается мощный всплеск военно-политической активности Ислама. Если в остальном, более широком исламском мире еще как-то, с большими оговорками, возможно удерживать эту активность в ненасильственном, политическом русле, то на Кавказе, судя по развитии ситуации в Дагестане, Чечне и Ингушетии, эта активность еще некоторые годы будет пробиваться через вооруженные конфликты. Если об этом говорить, как о предопределенной тенденции, то причиной тому ряд факторов:
1. Менталитет и психология кавказцев, которые более, нежели многие народы Востока, склонны браться за оружие в конфликтных ситуациях. Менталитет горцев-кавказцев всегда был таким, что они, как правило, вместо долгого диалога и поиска взаимных выгод, готовы «взорваться» и «порваться пополам», но, чтобы обязательно сию минуту, и, чтобы как можно с большим уроном для оппонента.
2. Историческая память о Большой войне за мусульманскую душу Кавказа. Несомненно, за советские годы эта память несколько приглушилась, но расползание боевых и диверсионных акций по всему Кавказу показывает, что в регионе у части активной молодежи произошла практически полная перезагрузка этой памяти на новом историческом этапе.
3. Полной неразвитостью институтов гражданского общества, отсутствием опыта и навыков политической организации, пусть даже и под исламскими, лозунгами. Здесь имеются в виду даже не столько западные, либеральные гражданские институты, а скорее традиционные горские и исламские, такие как съезды народов, сети вольных джамаатов, политически мобилизованные родовые союзы, межплеменные ассоциации и объединения, исламские и маслиатские суды, мощная сеть мечетей, медресе и исламских вузов, благотворительные и иные социальные исламские организации и фонды, союзы и советы ученых.
На исламском Востоке некоторые из институтов исламского гражданского общества и отчасти система взаимоотношений между ними сохранилась, несмотря на годы колонизации и попытки построения светских и даже социалистических режимов. Эти институты оказывают огромную роль на формирование общественного мнения, на канализацию общественных ожиданий, предпочтений, активности и даже финансовых пожертвований в том или ином направлении.
На Кавказе же вся эта система была практически полностью уничтожена советской властью. И сегодня нет никакой силы, которая бы канализировала, или хотя бы номинально влияла на направленность активности мусульман.
4. Полное отсутствие не то, что ярких и талантливых политических лидеров мусульман, но полное отсутствие хотя бы частично годных для этого. Если в начале бурного возрождения национального и исламского сознания народов региона после краха Советского Союза пара десятков лидеров на весь Кавказ существовали, то они в скором времени сошли с арены по разным причинам.
Наиболее яркие лидеры, которые потенциально могли вдохновить, организовать и повести за собой на созидательное усердие молодых кавказцев, и которые предпринимали даже к тому усилия, были выдавлены за пределы региона, а иногда и более широкого легитимного поля на общероссийском уровне. Оттого сегодня, если какие-то попытки социально-политической мобилизации и модернизации и предпринимаются на Кавказе, то они концентрируются на двух очень далеких друг от друга полюсах – официально-государственном и неофициально-протестном, а иногда даже и подпольном.
5. Низкий уровень общего, всестороннего образования у горцев Кавказа. Сегодня в идеологически поляризованном регионе в режиме худого мира сосуществуют два варианта образованности – светская образованность, практически полностью оторванная от традиционной и мусульманской культуры и интеллектуального наследия, а также исламская образованность, также практически полностью оторванная от достижений светской гуманитарной науки и ценностей демократической культуры.
Тектонический сдвиг
Наш Кавказ, как и их Восток, еще ждет своего глубинно-тектонического толчка, способного вывести его из затянувшейся социально-политической летаргии. Таким толчком, несмотря на все стремления западного мира, уже не сможет стать распространение в среде этих народов либеральной культуры и демократических ценностей. Поскольку даже тот импульс, который придала либеральная культура традиционным обществам Востока, привел здесь совершенно к иным результатам и приобрел совершенно иные характеристики, нежели ожидалось.
Население исламского мира, сознания которого коснулись западные призывы к свободе личности, ответственности за свою судьбу и судьбу нации, активному участию в политической жизни государства, восприняло отчасти все эти призывы, но совершенно с другой полярностью – не либерально-демократической, а исламско-обновленческой. Опять-таки, это произошло из-за чрезвычайной внутренней силы исламской традиции, которую за годы колонизацию и секуляризации этих обществ так и не удалось подавить.
А если эта традиция и была в какой-то мере подавлена, то она была подавлена в первую очередь самими мусульманами в период закрытия врат иджтихада, рационального научного поиска в вопросах мусульманского гражданского права и отхода от научно-творческого и гражданско-политического усердия и ответственности. Западный же мир, как это ни удивительно, своими либерально-демократическими заклинаниями над исламским миром в попытках его социально-политической трансформации на свой лад, совершенно неожиданно породил обратный эффект.
Он пробудил в мусульманах, уже забывших, кто они есть, прежнюю историческую память и невероятной энергетики готовность полностью перезагрузить исламскую цивилизационную модель на новом историческом витке. В итоге вся светская социально-политическая и политико-правовая система, возведенная Западом путем огромных финансовых, политических, временных усилий на руинах прежних исламских политических образований и конструкций начала рушиться, как карточный домик. Происходит это сегодня по следующим векторам:
1. Снижение роли и падение авторитета государства в исламском мире;
2. Возвышение роли джамаатов – основополагающих и первичных элементов исламского гражданского общества. Причем джамаатов, как гражданской, так и военной активности.
3. Подмена джамаатами функций и институтов государства;
4. Кризис светских идеологий;
5. Эскалация ассиметричной войны, в которой технологиям западного мира мусульманами противопоставляется вера, сила духа и самоубийственное самопожертвование;
6. Варваризация остального мира и закат прежних сверх-держав;
Вынужденная модернизация
Несомненно, Большому мусульманскому Востоку и российскому Кавказу нужна глубинная, тектоническая трансформация и модернизация. Ждать, пока это произойдет само собой – мочи нет. Ни у Запада, ни у пылких сыновей самого Востока и Кавказа. А поскольку силовые варианты экспресс-модернизации региона, как в социалистическом, так и в либерально-демократическом формате, доказали свою полную неэффективность, речь сегодня может идти о целенаправленном, терпеливом и ориентированном на долгую перспективу стимулировании модернизационных процессов в этом мире. Это возможно:
1. Через увеличение социальной мобильности (горизонтальной и вертикальной) в традиционном мусульманском обществе;
2. Через увеличение социального разнообразия и плюрализма этого же самого общества;
3. Через стимулирование социальной конкуренции;
4. Через создание успешной альтернативной модели развития в сердце арабского мира, каковой в свое время для ГДР выступала ФРГ, для КНДР сегодня выступает Южная Корея, а для мусульман Юго-Восточной Азии – Малайзия. Кавказ еще ждет своей альтернативной модели.
5. Через создание и популяризацию привлекательных моделей социального поведения выходцев из традиционных обществ нового типа, например, успешных бизнесменов новой конкурентной экономики, независимых журналистов, политиков и т. д.
Эти все методы при взвешенном подходе и умелом применении позволяют целенаправленно управлять процессами социально-политической модернизации больших обществ. Но, к сожалению, на сегодняшний день увеличение социальной мобильности и конкуренции в традиционных обществах региона происходит только в результате острых социальных потрясений или войн. Именно подобное потрясение, к примеру, выбросило палестинцев во внешний мир и позволило им стать самым образованным народом арабского мира. То же самое произошло с чеченцами, первым кавказским народом, густо засеявшим европейские просторы.
Волевой перехват
Что же касается модернизации, возрождения гражданской активности и социально-политической мобилизации, питаемой энергией самого исламского мира, то оно сегодня идет по двум направлениям. В странах с авторитарными режимами и загнанными в полу-подполье обществами происходит милитаризация исламских гражданских структур и их превращение в боевые ячейки, диверсионно-подрывные группировки и движения, наподобие «Исламского джихада» в Египте, «Исламского движения Узбекистана». На российском Кавказе их аналогами являются джамааты «Ярмук» в Кабарде и «Шариат» в Дагестане.
Что же касается открытых демократических обществ и правовых государств, каковые мусульманские мигранты нашли только на Западе, там происходит легитимная институционализация возрождающей исламской активности и там же рождаются и реализуются наиболее смелые проекты собственной, вызревшей изнутри мусульманских сообществ модернизации. Наиболее влиятельной интеллектуальной лабораторией по разработке таких проектов является Европейский совет по фетвам и исследованиям, а наиболее ярким проектом – продвигаемый им проект фикха, или мусульманского права, для мусульманских меньшинств. Однако сегодня Кавказ не готов не то, что к рождению собственного такого проекта, но и даже к заимствованию наработанного опыта.
Отсюда, Москве, пораженной вспышкой исламского фанатизма на Кавказе, как бы это ни было трудно и страшно, необходимо найти в себе силы усмотреть в этой вспышке начало нового взрыва исламской активности, мобилизации и попытки протестной, альтернативной модернизации кавказского общества. Эту проблему не решить силовыми методами и накачиванием региона дотационными деньгами. Следует осознать, что Кавказ нуждается в тектонической мировоззреческой, ценностной, культурной и цивилизационной перезагрузке.
Причем такой перезагрузке, которая повлекла бы за собой глубинную трансформацию, реформацию и модернизацию всех его несущих мировоззренческих, культурно-идеологических, политико-правовых и социально-политических конструкций и систем. На этом пути любому, желающему перехватить стратегическую инициативу, придется не только оседлать эту энергию возрождения, не только стараться направить ее в конструктивное русло, но и быть готовым принять некоторые системообразующие социальные, политические, правовые, идеологические элементы нового кавказского модернизационного проекта, несущие на себе глубокую печать исламской культуры.
Кроме того, на определенном этапе придется решительно брать инициативу в свою руки, поскольку без волевого стимулирования и даже принуждения к социальной и политической модернизации кавказских обществ, погрязших в коррупции, непотизме, местничестве, махровом национализме и политической летаргии, дать дорогу свежей крови не получится.
Руслан Курбанов
«Русский журнал»
Однако, Восток не всегда был таким. Некогда он породил великую культуру, заложил основы блистательной цивилизации. Но только в состоянии бодрствования своего сознания, раскрепощения духа и высвобождения рациональной мысли. Проблема же заключается в том, что вывести его из его летаргического сна удавалось только настоящим титанам, вышедшим из самого этого народа, являвшимся плотью от плоти его и оттого не стеснявшимся в средствах для принуждения своего народа к модернизации.
Энтропия Востока
На момент же развала пусть и эфемерного, но все же сохранявшего некий потенциал к единству, исламского политического пространства и формирования на его руинах новых национальных государств, исламское гражданское общество (о котором начинают сегодня говорить все большее количество авторов), как организованное и мобилизованное сообщество свободных и ответственных представителей уммы, находилось в очень слабом и деморализованном состоянии.
После системного кризиса, поразившего весь исламский мир, практически во всех отраслях – науке, политике, экономике, военном деле, после столетий колониальных войн, истощивших его внутренние силы, исламское гражданское общество, или умма, находилось в упадке, как и все остальные составляющие исламской нации. Таким образом, сегодня, наблюдая крах очередного модернизационного проекта в этом мире, мы можем констатировать наличие следующих неразрешимых пока проблем на Большом мусульманском Востоке:
1. Отмирание и исчезновение в мусульманском мире гражданского самосознания, ответственности за судьбу общества, страны и нации, что и является основной причиной расцвета коррупции, местничества, безынициативности, тотальной гражданской лености и апатии.
2. Историческая, политическая, правовая, культурная и религиозная безграмотность, что приводит к политической слепоте, фанатизму, ограниченности, невежеству, обвинению других в своих несчастьях и бедах, нетерпимости к иным.
3. Отсутствие навыков совместной, коллективной мобилизации, организации и активности, что порождает полный паралич любых гражданских инициатив, невероятную гражданскую разобщенность в конструктивном русле при одновременной способности к взрывной сиюминутной мобилизации на основе инстинктов толпы – ярости, мести, жажде разрушения.
Если раньше всю эту массу разноязыких, разнокультурных племен организовывало и упорядочивало государство и институты исламского гражданского общества – широчайшая сеть мечетей, университетов, учебных центров, профессиональные и социально-политические ассоциации свободных горожан, корпорация независимых и даже оппозиционных власти ученых, правоведов и судей, организованные общины людей Писания – христиан и иудеев, то в условиях ослабления и того, и другого мусульманский мир погрузился в полный в хаос.
После оккупации и ухода западных оккупационных властей оказалось, что в исламском мире нет никакой силы, способной организовать и контролировать весь этот массив племен, родов и народов, кроме жесткой авторитарной государственной власти, будь то светской, как в Сирии, Ираке и Турции, или религиозной, как в Саудовской Аравии, странах Залива и Иране. Весь этот огромный регион от Инда до Атлантики превратился в невероятно рыхлую, дезорганизованную и взрывоопасную социальную массу, которую можно было организовать только с помощью грубого принуждения.
Невосточный Кавказ
Несмотря на то, что Северный Кавказ довольно рано оказался в культурной орбите исламской цивилизации, он никогда не был Востоком в полном смысле этого. Более того, на протяжении почти всей своей истории он оставался и продолжает сегодня оставаться уникальной культурно-цивилизационной моделью. Тем не менее, тот факт, что Кавказ 14 веков находился под интеллектуальным, политическим и экономическим влиянием сначала арабов, затем персов и тюрок, оказал самое мощное влияние на формирование мировоззрения горцев, их социальной и политической культуры, культуры власти, мира и войны.
Следующий фактор, который невозможно игнорировать при приближении к проблемам региона – это совершенно очевидный факт, что пик деисламизации и секуляризации мусульманского общества пройден, как для самой уммы, так и для отдельных кавказских народов. Как бы тому ни сопротивлялись арабские мубараки, асады, или наши отечественные муху алиевы, без апелляции к Исламу и Шариату никому не удастся решить ни одной сколь-нибудь значимой проблемы, как Кавказа, так и Большого Востока.
Сегодня по всему миру наблюдается мощный всплеск военно-политической активности Ислама. Если в остальном, более широком исламском мире еще как-то, с большими оговорками, возможно удерживать эту активность в ненасильственном, политическом русле, то на Кавказе, судя по развитии ситуации в Дагестане, Чечне и Ингушетии, эта активность еще некоторые годы будет пробиваться через вооруженные конфликты. Если об этом говорить, как о предопределенной тенденции, то причиной тому ряд факторов:
1. Менталитет и психология кавказцев, которые более, нежели многие народы Востока, склонны браться за оружие в конфликтных ситуациях. Менталитет горцев-кавказцев всегда был таким, что они, как правило, вместо долгого диалога и поиска взаимных выгод, готовы «взорваться» и «порваться пополам», но, чтобы обязательно сию минуту, и, чтобы как можно с большим уроном для оппонента.
2. Историческая память о Большой войне за мусульманскую душу Кавказа. Несомненно, за советские годы эта память несколько приглушилась, но расползание боевых и диверсионных акций по всему Кавказу показывает, что в регионе у части активной молодежи произошла практически полная перезагрузка этой памяти на новом историческом этапе.
3. Полной неразвитостью институтов гражданского общества, отсутствием опыта и навыков политической организации, пусть даже и под исламскими, лозунгами. Здесь имеются в виду даже не столько западные, либеральные гражданские институты, а скорее традиционные горские и исламские, такие как съезды народов, сети вольных джамаатов, политически мобилизованные родовые союзы, межплеменные ассоциации и объединения, исламские и маслиатские суды, мощная сеть мечетей, медресе и исламских вузов, благотворительные и иные социальные исламские организации и фонды, союзы и советы ученых.
На исламском Востоке некоторые из институтов исламского гражданского общества и отчасти система взаимоотношений между ними сохранилась, несмотря на годы колонизации и попытки построения светских и даже социалистических режимов. Эти институты оказывают огромную роль на формирование общественного мнения, на канализацию общественных ожиданий, предпочтений, активности и даже финансовых пожертвований в том или ином направлении.
На Кавказе же вся эта система была практически полностью уничтожена советской властью. И сегодня нет никакой силы, которая бы канализировала, или хотя бы номинально влияла на направленность активности мусульман.
4. Полное отсутствие не то, что ярких и талантливых политических лидеров мусульман, но полное отсутствие хотя бы частично годных для этого. Если в начале бурного возрождения национального и исламского сознания народов региона после краха Советского Союза пара десятков лидеров на весь Кавказ существовали, то они в скором времени сошли с арены по разным причинам.
Наиболее яркие лидеры, которые потенциально могли вдохновить, организовать и повести за собой на созидательное усердие молодых кавказцев, и которые предпринимали даже к тому усилия, были выдавлены за пределы региона, а иногда и более широкого легитимного поля на общероссийском уровне. Оттого сегодня, если какие-то попытки социально-политической мобилизации и модернизации и предпринимаются на Кавказе, то они концентрируются на двух очень далеких друг от друга полюсах – официально-государственном и неофициально-протестном, а иногда даже и подпольном.
5. Низкий уровень общего, всестороннего образования у горцев Кавказа. Сегодня в идеологически поляризованном регионе в режиме худого мира сосуществуют два варианта образованности – светская образованность, практически полностью оторванная от традиционной и мусульманской культуры и интеллектуального наследия, а также исламская образованность, также практически полностью оторванная от достижений светской гуманитарной науки и ценностей демократической культуры.
Тектонический сдвиг
Наш Кавказ, как и их Восток, еще ждет своего глубинно-тектонического толчка, способного вывести его из затянувшейся социально-политической летаргии. Таким толчком, несмотря на все стремления западного мира, уже не сможет стать распространение в среде этих народов либеральной культуры и демократических ценностей. Поскольку даже тот импульс, который придала либеральная культура традиционным обществам Востока, привел здесь совершенно к иным результатам и приобрел совершенно иные характеристики, нежели ожидалось.
Население исламского мира, сознания которого коснулись западные призывы к свободе личности, ответственности за свою судьбу и судьбу нации, активному участию в политической жизни государства, восприняло отчасти все эти призывы, но совершенно с другой полярностью – не либерально-демократической, а исламско-обновленческой. Опять-таки, это произошло из-за чрезвычайной внутренней силы исламской традиции, которую за годы колонизацию и секуляризации этих обществ так и не удалось подавить.
А если эта традиция и была в какой-то мере подавлена, то она была подавлена в первую очередь самими мусульманами в период закрытия врат иджтихада, рационального научного поиска в вопросах мусульманского гражданского права и отхода от научно-творческого и гражданско-политического усердия и ответственности. Западный же мир, как это ни удивительно, своими либерально-демократическими заклинаниями над исламским миром в попытках его социально-политической трансформации на свой лад, совершенно неожиданно породил обратный эффект.
Он пробудил в мусульманах, уже забывших, кто они есть, прежнюю историческую память и невероятной энергетики готовность полностью перезагрузить исламскую цивилизационную модель на новом историческом витке. В итоге вся светская социально-политическая и политико-правовая система, возведенная Западом путем огромных финансовых, политических, временных усилий на руинах прежних исламских политических образований и конструкций начала рушиться, как карточный домик. Происходит это сегодня по следующим векторам:
1. Снижение роли и падение авторитета государства в исламском мире;
2. Возвышение роли джамаатов – основополагающих и первичных элементов исламского гражданского общества. Причем джамаатов, как гражданской, так и военной активности.
3. Подмена джамаатами функций и институтов государства;
4. Кризис светских идеологий;
5. Эскалация ассиметричной войны, в которой технологиям западного мира мусульманами противопоставляется вера, сила духа и самоубийственное самопожертвование;
6. Варваризация остального мира и закат прежних сверх-держав;
Вынужденная модернизация
Несомненно, Большому мусульманскому Востоку и российскому Кавказу нужна глубинная, тектоническая трансформация и модернизация. Ждать, пока это произойдет само собой – мочи нет. Ни у Запада, ни у пылких сыновей самого Востока и Кавказа. А поскольку силовые варианты экспресс-модернизации региона, как в социалистическом, так и в либерально-демократическом формате, доказали свою полную неэффективность, речь сегодня может идти о целенаправленном, терпеливом и ориентированном на долгую перспективу стимулировании модернизационных процессов в этом мире. Это возможно:
1. Через увеличение социальной мобильности (горизонтальной и вертикальной) в традиционном мусульманском обществе;
2. Через увеличение социального разнообразия и плюрализма этого же самого общества;
3. Через стимулирование социальной конкуренции;
4. Через создание успешной альтернативной модели развития в сердце арабского мира, каковой в свое время для ГДР выступала ФРГ, для КНДР сегодня выступает Южная Корея, а для мусульман Юго-Восточной Азии – Малайзия. Кавказ еще ждет своей альтернативной модели.
5. Через создание и популяризацию привлекательных моделей социального поведения выходцев из традиционных обществ нового типа, например, успешных бизнесменов новой конкурентной экономики, независимых журналистов, политиков и т. д.
Эти все методы при взвешенном подходе и умелом применении позволяют целенаправленно управлять процессами социально-политической модернизации больших обществ. Но, к сожалению, на сегодняшний день увеличение социальной мобильности и конкуренции в традиционных обществах региона происходит только в результате острых социальных потрясений или войн. Именно подобное потрясение, к примеру, выбросило палестинцев во внешний мир и позволило им стать самым образованным народом арабского мира. То же самое произошло с чеченцами, первым кавказским народом, густо засеявшим европейские просторы.
Волевой перехват
Что же касается модернизации, возрождения гражданской активности и социально-политической мобилизации, питаемой энергией самого исламского мира, то оно сегодня идет по двум направлениям. В странах с авторитарными режимами и загнанными в полу-подполье обществами происходит милитаризация исламских гражданских структур и их превращение в боевые ячейки, диверсионно-подрывные группировки и движения, наподобие «Исламского джихада» в Египте, «Исламского движения Узбекистана». На российском Кавказе их аналогами являются джамааты «Ярмук» в Кабарде и «Шариат» в Дагестане.
Что же касается открытых демократических обществ и правовых государств, каковые мусульманские мигранты нашли только на Западе, там происходит легитимная институционализация возрождающей исламской активности и там же рождаются и реализуются наиболее смелые проекты собственной, вызревшей изнутри мусульманских сообществ модернизации. Наиболее влиятельной интеллектуальной лабораторией по разработке таких проектов является Европейский совет по фетвам и исследованиям, а наиболее ярким проектом – продвигаемый им проект фикха, или мусульманского права, для мусульманских меньшинств. Однако сегодня Кавказ не готов не то, что к рождению собственного такого проекта, но и даже к заимствованию наработанного опыта.
Отсюда, Москве, пораженной вспышкой исламского фанатизма на Кавказе, как бы это ни было трудно и страшно, необходимо найти в себе силы усмотреть в этой вспышке начало нового взрыва исламской активности, мобилизации и попытки протестной, альтернативной модернизации кавказского общества. Эту проблему не решить силовыми методами и накачиванием региона дотационными деньгами. Следует осознать, что Кавказ нуждается в тектонической мировоззреческой, ценностной, культурной и цивилизационной перезагрузке.
Причем такой перезагрузке, которая повлекла бы за собой глубинную трансформацию, реформацию и модернизацию всех его несущих мировоззренческих, культурно-идеологических, политико-правовых и социально-политических конструкций и систем. На этом пути любому, желающему перехватить стратегическую инициативу, придется не только оседлать эту энергию возрождения, не только стараться направить ее в конструктивное русло, но и быть готовым принять некоторые системообразующие социальные, политические, правовые, идеологические элементы нового кавказского модернизационного проекта, несущие на себе глубокую печать исламской культуры.
Кроме того, на определенном этапе придется решительно брать инициативу в свою руки, поскольку без волевого стимулирования и даже принуждения к социальной и политической модернизации кавказских обществ, погрязших в коррупции, непотизме, местничестве, махровом национализме и политической летаргии, дать дорогу свежей крови не получится.
Руслан Курбанов
«Русский журнал»
